Очередной звонок мобильного прервал самобичевание. Алевтина напряглась, поднесла трубку к уху и резко села на диване.
- Мишель, - растерялась она: этого звонка она никак не ожидала. - Боже мой! Как я рада вас слышать! Вы в Москве?
- Да, прилетела сегодня, - сказала Мишель. - Я в совершеннейшей клоаке, Алевтина. Стою у окна, гляжу на Кремль и не ведаю, что мне делать! - всхлипнула девушка. - И тут беременные тараканы! - добавила она и всхлипнула еще раз.
- Господи, Мишель, что случилось? Где вы? - обеспокоенно спросила Алевтина, пытаясь сообразить, как ей поступить.
- Не имею ни малейшего представления, - печально вздохнула Мишель, - я не успела запомнить адрес. В эту хазу мой друг художник, с которым я познакомилась в Интернете, определил меня на постой, чтобы я перекантовалась до выставки. Но я умираю тут и боюсь, до выставки не доживу.
- Так перебирайтесь ко мне. Записывайте адрес, - предложила она.
- Большое спасибо вам, милая моя Алевтина, но я не могу переехать к вам. Во-первых, это неудобно, во-вторых, есть ряд обстоятельств… - Мишель замялась. - Понимаете, Алевтина…
- Послушайте, Мишель, давайте поступим так. Вы сейчас выходите из квартиры на улицу, спрашиваете у прохожих, где вы, и тут же перезваниваете мне. Я беру такси и заезжаю за вами. Посидим где-нибудь, выпьем кофе, и вы мне все расскажете. А потом я покажу вам Москву, как и обещала. Договорились?
- Договорились, я страстно желаю кофе и посмотреть Москву, - искренне обрадовалась Мишель. - Благодарю вас, Алевтина! Надеюсь, своим неожиданным звонком я не оторвала вас от дел?
- Что вы! Я совершенно свободна и в полном вашем распоряжении, - успокоила девушку Аля. - Номер квартиры запишите! - напомнила Алевтина, но мадемуазель Ланж уже отсоединилась.
Ждать звонка пришлось недолго. Мишель вскоре перезвонила и объяснила Алевтине, как ее найти, сообщив номер дома и название улицы. К счастью, от Чистых прудов до высотки на Котельнической набережной, где, как выяснилось, располагалась «клоака», в которую «определили Мишель на постой», даже с пробками ехать было недалеко. Спустя двадцать минут Алечка уже была на месте.
Француженка выглядела уставшей и растерянной. Алечка знала Мишель совсем недолго, но была уверена, что подобное состояние этой яркой эмоциональной девушке совсем несвойственно. Судя по блатным выражениям, которые добавила в свой безупречный лексикон мадемуазель Ланж, ее знакомый по переписке художник оказался криминальным элементом и жлобом. Необходимо было в срочном порядке возродить Мишель к жизни и «погрузить» ее в более привычную среду. Алечка на мгновение задумалась, перебирая в уме приличные московские рестораны, куда не стыдно было бы привести наследницу одной из самых богатых женщин Франции, потом окинула взглядом ее дешевые рваные джинсы, оранжевые кеды и кожаную куртку и, тяжело вздохнув, с грустью отвергла рестораны «Пушкин» и «Годунов». Необходимо было подыскать что-то более неформальное, но достойное, например, кафе «Vogue»… Алечка объективно оценила свой наряд: простенькое твидовое пальтишко в рубчик, высокие ботинки на шнуровке, узкие черные бриджи и ничем не выдающуюся короткую трикотажную кофточку, вспомнила о дядечках - фейс-контролерах при входе - и решила не рисковать.
