- Дорогой, разве это не романтично? - спросила она. - Мы встречаемся с тобой столько лет спустя в Венеции! В жизни не слышала ничего более романтичного, ты согласен?
- Согласен, - осторожно ответил я. - А где твой муж?
- Как? Разве ты не знаешь? Я развелась.
- Извини.
- Ничего, ничего. Это было даже к лучшему. Понимаешь, после ящура он, бедняга, был уже совсем не тот, что прежде.
Мне не помог даже прежний опыт общения с Урсулой.
- У Тоби был ящур? - спросил я.
- Да… ужасно, - произнесла она, вздыхая, - и он так и не пришел в себя.
- Еще бы. Но ведь ящур у людей - это, должно быть, большая редкость?
- У людей? - Она сделала круглые глаза. - Как тебя понимать?
- Да ведь ты сказала, что Тоби… - начал я, но меня перебил громкий смех Урсулы.
- Глупенький, - вымолвила она, хохоча. - Я говорила про его скотину. Все его племенное стадо, которое он выращивал годами. Ему пришлось всех зарезать, и это страшно подействовало на беднягу. Он начал водиться с недостойными женщинами, пьянствовал в ночных клубах, и все такое прочее.
- Вот уж никогда не думал, - сказал я, - что у ящура могут быть такие серьезные последствия. А Министерству сельского хозяйства известно про этот случай?
- Ты думаешь, это могло бы их заинтересовать? - удивилась Урсула. - Если хочешь, я могу написать им и рассказать.
- Нет-нет, - поспешил я возразить. - Я просто пошутил.
- Ладно. Теперь расскажи мне про твой брак.
- Я тоже развелся.
- Ты тоже? Дорогой, я же сказала, что это романтическая встреча. - Ее глаза затуманились. - Мы встречаемся с тобой в Венеции после расторгнутых браков. Совсем как в романах, дорогой.
- Вряд ли нам следует особенно зачитываться этим романом.
- А какие у тебя дела в Венеции? - спросила она.
- Никаких, - ответил я неосмотрительно. - Просто приехал отдохнуть.
- О, чудесно, дорогой, тогда ты можешь мне помочь! - воскликнула Урсула.
- Нет! - поспешил я ответить. - Это исключено.
- Дорогой, ты еще даже не знаешь, о чем я хочу тебя попросить, - жалобно молвила она.
- И знать не хочу. Все равно не стану помогать.
- Милый, мы столько лет не виделись, а ты сразу, даже не выслушав, так груб со мной, - возмутилась Урсула.
- Ничего. Я знаю по горькому опыту, на какие затеи ты способна, и вовсе не намерен тратить свой отпуск, участвуя в твоих ужасных махинациях.
- Ты противный, - сказала она, и губы ее задрожали, а синие, как цветки льна, глаза налились слезами. - Жутко противный… я тут одна в Венеции, без мужа, а ты не хочешь даже пальцем пошевелить, чтобы выручить меня в беде. Это не по-рыцарски с твоей стороны… ты гадкий… и… противный.
