– Отстань же, наконец! Ходил, куда мне надо – это не твоего ума дело.
Ты получил двадцать копеек и будь доволен.
Вдруг Аадниелю приходит в голову счастливая мысль, он даже улыбается ей.
– Вообще-то, – он чуть ли не по-дружески опускает руку на плечо брата, – если ты такой любопытный, я могу и сказать. Видишь ли, Бенно, я заходил только в коридор.
– Зачем?
– Заходил подтяжки поправить. Пуговица расстегнулась, брюки сползли – что же мне еще оставалось делать? Не мог же я подтягивать штаны среди дороги.
– А почему ты это скрывал? Отчего не сказал сразу?
– Боялся, – Аадниель криво усмехается, – думал, вы с Виктором снова начнете меня высмеивать. Мне это не по нутру.
– Гм, – произносит Бенно, поглядывая снизу вверх на брата, который при этом смотрит куда-то в сторону. – Гм. А я уже подумал, что ты заходил куда-то в другое место.
– К булочнику, что ли?
– Нет, не к булочнику, не то у тебя было бы что-нибудь в кармане.
– Куда же еще?! – спрашивает старший брат, настораживаясь. – Если не к булочнику, то куда же?
– Туда… К Помощнику Начальника Станции и к Клодвигу.
Бенно опять смотрит на брата снизу вверх и крутит в кармане обретенную двадцатикопеечную монету – хитрый, как чертенок.
– Этого еще не хватало! Чего я там не видал! Ты что, рехнулся?
– Гм… Ну, ты вроде бы разок уже заступался за них.
– Вот дурень! Ну не дурак ли! Каждый человек дожен стоять за справедливость. Если я и защищал их от папашиной брани, это вовсе не значит, будто…
– Ну ладно! Только знаешь что, Аадниель, дай-ка, пожалуй, мне еще двадцать копеек, мне надо купить завтра книгу. Один парень из старшего класса продает, отдаст задешево.
– Врешь! Теперь ты наверняка врешь!
– Хорошо, – Бенно машет рукой, – считаешь, что вру – не давай. Так и быть.
– На тебе еще пятнадцать копеек, только оставь меня в покое. А дома держи язык за зубами – это я тебе говорю.
Братья продолжают путь к дому в молчании. Младший радостно позвякивает своим капиталом и мысленно подсчитывает, чего и сколько сможет он на эти деньги купить. Конфет, пряников, медового напитка, нож с белым черенком у соученика Пераярве… и, поди знай, что еще сверх того. Такой большой суммы у Бенно еще никогда не было. Первая половина дня прошла хуже некуда, зато вторая нежданно-негаданно удалась на славу.
Но, как говорит старая пословица, не хвали день, пока не легла ночи тень.
Едва братья входят в дом, как мамаша Кийр сразу же начинает ставить на стол еду. Но так же «сразу» они замечают, что лица родителей необычайно мрачны. Средний брат Виктор таинственно усмехается.
