– По труду. Будем торговать игрушками. У меня нехорошее предчувствие.
– Только не расхищай! – успел крикнуть я, как автомат отключился.
Два дня прошли спокойно. Проходя мимо ящика с письмами и телеграммами, я закрывал глаза, а во время прогулки огибал грабитель-автомат за два квартала. Давление спустилось, «Ессентуки № 4» опять стали казаться вкуснее «Портвейна-72», по ночам вместо кошмаров со стрельбой, кровью, трупами и бриллиантами начали сниться красивые девушки.
Идиллия окончилась на третий день. Какой-то услужливый«отдыхающий принес мне в комнату телеграмму.
– Уже сутки у вахтера валяется, – сказал он. – А я не могу спокойно видеть недоставленную телеграмму. Вдруг там смерть или еще что-нибудь важное.
– Вы так думаете? – пробормотал я.
– Я не имею в виду вас, – смутился отдыхающий. – Я так вообще… Может, там день рождения. У вас когда день рождения?
– Четырнадцатого июля, – машинально ответил я, разворачивая телеграмму непослушными пальцами.
Текст телеграммы был следующий:
«По вине вашего сына сгорело подсобное помещение универмага № 4 тчк. Убыток исчисляется одна тысяча тридцать семь рублей сорок восемь копеек. Срочно свяжитесь мною, мои телефоны. Мария Степановна».
– Ну что? – спросил отдыхающий, тревожно заглядывая мне в глаза. – Плохие новости?
– Ерунда, – сказал я. – Небольшой убыток.
– А-а, – разочарованно протянул отдыхающий и ушел, по-моему, недовольный.
Поскольку предусмотрительная Мария Степановна снабдила меня своими телефонами, то через полчаса поисков (убыток исчисляется тремя рублями и сорока пятью копейками) я разыскал председателя родительского комитета.
– А… это вы, Погребенников. Дела очень и очень плохи. Не говоря уже об убытке, который вам придется покрывать, неисчислим тот моральный ущерб, который понесла наша школа в глазах общественности. – Голос Марии Степановны профессионально набрал большие обороты (я уже знал, что Мария Степановна занимает ответственную должность в обществе «Прогресс»).
В другое время я бы никогда не посмел прервать такой строгий, обличающий голос, но урчание голодного автомата, жравшего мои честно заработанные деньги, заставило меня задать вопрос по существу.
– Простите, Мария Степановна, но мне не совсем ясно, как это произошло.
Речь работника общества «Прогресс» оборвалась, как цокот копыт мустанга ковбоя, которого сразила индейская пуля. Видно, Мария Степановна не привыкла, чтобы ее прерывали.
– Это произошло совершенно неожиданно, – сказала Мария Степановна недовольным голосом после некоторого молчания. – Ваш сын хорошо зарекомендовал себя на посту продавца отдела игрушек универмага № 4. Мы даже хотели перевести его на должность врио старшего продавца, но потом вдруг ему пришла в голову странная мысль поджечь в складе нос гадкому утенку. Утенок был из пластмассы и, разумеется, вспыхнул, как факел. Ваш сын отшвырнул его и попал в груду ледяных принцесс. Принцессы сразу же запылали… Затем огонь перекинулся на бронтозавров или морских львов – их не различают даже опытные продавцы.
