Несколько месяцев назад пудель попал в автомобильную аварию. Остался жив, но травмировал переднюю лапу. Сутки спустя был сделан рентген, который показал незначительную трещину лучевой кости. Она казалась настолько неопасной, что даже не стали накладывать гипс, а ограничились обычной лубочной повязкой. Спустя дней десять сняли и ее, но хромать собака не перестала. Более того, лапа ниже трещины стала терять чувствительность и как бы усыхать. Я слушала хозяина, а про себя комментировала: «Правильно! Диагноз в данном случае поставить несложно: парез лучевого нервного ствола и как следствие – возможная парализация». Этот диагноз прозвучал и в рассказе хозяина. А я тем временем продолжала осмотр и через густую шерсть прощупала шрам, идущий вдоль лучевой кости:
– А это откуда? – не замедлила поинтересоваться я.
– Это уже продолжение истории… – торопливо продолжал хозяин, – мы как-то услышали по радио передачу о новых разработках в области медицины. Речь, в частности, шла о восстановлении нервных стволов при помощи пересадки нервной ткани. Ну… мы с Джейси и поехали в этот институт. В общем, он побывал у них в роли подопытного кролика.
– Судя по вашему предложению об ампутации, полагаю, что пересадка не принесла желаемого эффекта?
– Если бы вы только знали, как после операции намучился пес! Про нас я уже и не говорю…
Взяв в руки обычную иголку, я принялась легкими покалываниями определять, в каких точках лапы сохранилась болевая чувствительность. Получалась невеселая картина: в любом месте ниже точки травмы собака вообще не ощущала боли. Другими словами, паралич уже наступил, а в дальнейшем можно было ожидать ухудшения трофики (питания) тканей ниже травмированного участка. Два глаза хозяина и два собачьих, одного – коричневого – цвета и с одинаковым выражением ожидания внимательно смотрели на меня.
А меня, надо сказать, раздирали сомнения. Нет, не то чтобы я сомневалась в диагнозе! Да ни секунды! Но этот диагноз диктовал только один выбор – ампутация. Ничего другого. К тому же мне никогда не приходилось самой проводить подобные операции. Только ассистировать. Тут было о чем подумать!
– А вас не смущает, что я еще очень молодой специалист и мне может просто не хватить опыта?
Несколько минут мы молча смотрели друг на друга. Уж не знаю, остался ли хозяин пуделя доволен результатами изучения, но мне он понравился, хотя внешность его не бросалась в глаза: не очень высокий, кряжистый, не очень молодой, копна вьющихся волос, слегка тронутых сединой. Разве что очень добрые карие глаза и открытая располагающая улыбка.
