Псина тем временем аппетитно хрустела сушкой, на лету поймав ее из рук Наташки. А потом так же весело умчалась обратно во двор.
Прошло несколько лет. Как-то я спросила у Наташи, как поживает Лада.
– Представляешь, жива! Ей ведь почти пятнадцать лет! – живо откликнулась Наталья. – Кто бы мог подумать?
– Да! Но что меня по-настоящему удивляет, так это то, что она с тех пор ничем не болела! Вот ведь судьба!
– А знаешь, все соседи очень жалели, что у нее никогда не было щенков, – задумчиво произнесла Наташа. – Почему? Может быть, были повреждения во время опыта, а может, мы все-таки что-то не так зашили?
Не в этом главное! Главное – что в тот далекий день вмешалась судьба.
Прием пациентов в лечебнице близился к концу, когда на пороге кабинета возникла мужская фигура с собакой на поводке. Солнце, с утра затоплявшее терапевтический кабинет ярким светом и нестерпимой жарой, уже давно переместилось на запад и забавно высвечивало контуры каждого входящего, не давая разглядеть ни лица хозяина, ни морды пациента. На этот раз собаку и без солнечных причуд разглядеть было трудно. Очередным пациентом был малый пудель черного окраса. Длинная и хорошо начесанная челка закрывала почти всю морду собаки, скрывая глаза, а интенсивный черный окрас усиливал ощущение «силуэта без подробностей». Что было видно хорошо и бросалось в глаза – пес не опирался на правую переднюю лапу, вытягивая ее вперед в жесте попрошайки. Я перевела глаза выше и встретилась с изучающим меня взглядом хозяина черного очаровашки. Он неожиданно спросил:
– Вы любитель риска?
– Многообещающее начало… Допустим – да, но я пока не очень понимаю, при чем тут риск?
– Собаке нужно ампутировать переднюю конечность чуть ниже локтевого сустава, – профессионально поставил задачу он.
– А может, вы все-таки сначала расскажете, что случилось, и я сама посмотрю?
– Куда его поставить? – деловито произнес он. – А рентгеновский снимок – вот…
Пудель, подхваченный сильной рукой, перышком взлетел на смотровой стол и замер там, не меняя позы. Из-под челки заблестели внимательные глаза, а лапа доверчиво протянулась мне для осмотра. Хотите верьте, хотите – нет, но у меня почему-то сразу создалось впечатление, что пес прекрасно понимает человеческую речь – настолько мудрым и понимающим был его взгляд. Как потом оказалось, все имело более прозаическое объяснение: собаку так часто смотрели врачи, что у нее уже выработался прочный рефлекс. Но тогда я этого еще не знала, и мгновенно протянутая мне лапа вызвала искреннее восхищение сообразительностью пса. Пока я прощупывала вежливо поданную мне лапу, хозяин продолжил рассказ, точно, четко и без излишних подробностей излагая самое необходимое.
