Директор. Сибирь? Жуть, правда? Жуть. Да, война! Но эти очки – у Вас что, других нет?
Бэкманн. Хорошо хоть такие. Они – мое спасение. И другого спасенья – нет, то есть, других очков нет.
Директор. Что ж Вы, лапушка, сразу не озаботились?
Бэкманн. Где, в Сибири?
Директор. Ах, ну да. Эта дурацкая Сибирь! Видите, а я вот припас для себя. Да, милый мой! Я счастливый обладатель трех пар великолепных, первоклассных очков в роговой оправе. Настоящий рог, между прочим! Вот: желтоватые – это для работы. Совсем незаметные – для выхода в свет. А еще одни – для вечеров, для сцены. Понимаете, в тяжелой, черной, роговой оправе. Это, знаете ли, производит впечатление: высший класс!
Бэкманн. А мне даже не на что выменять у Вас хоть одну. Я сам чувствую себя таким чужим и таким нескладным. А со стороны это должно выглядеть идиотски, идиотски, но что же делать? Не могли бы Вы мне хоть какие-нибудь…
Директор. О чем это Вы, мой милый? Я не могу расстаться ни с одними. От очков зависят мои мысли, мои действия, мои настроения.
Бэкманн. Ну да, понимаю: мои тоже. И шнапс бывает не каждый день. А когда он кончается, жизнь становится как свиная щетина – жесткая, серая и никчемная. Но для сцены эти дурацкие очки вполне подойдут.
Директор. Это почему?
Бэкманн. Потому что забавно. Ведь люди помрут со смеху, когда увидят меня в таких очках. И потом еще – стрижка и шинель. И рожа – оцените мою рожу! Все это дико смешно, правда?
Директор (насторожился). Смешно? Это – смешно? Да у зрителей смех в горле застрянет, лапушка. У них волосы дыбом встанут от Вашего вида. Волосы дыбом от такого явления с того света. А публика, в конце концов, хочет искусства, хочет воспарить и наслаждаться и не желает видеть никаких окоченелых призраков. Нет, в таком виде Вас нельзя выпускать. Нечто гениальное, блистательное и радостное – вот что мы должны дать людям. Позитивное, позитивное, друг мой! Вспомните Гете! Вспомните Моцарта! Орлеанская дева, Рихард Вагнер, Шмелинг, Ширли Тампль!
Бэкманн. Против таких имен мне, конечно, нечего противопоставить. Я всего лишь Бэкманн. Уберите «Б» – вообще останется «экманн» – «бездельник».
Директор. Бэкманн? Бэкманн? Что-то не слыхал? Или Вы работали под псевдонимом?
Бэкманн. Нет, я только пришел. Я новичок.
Директор (совершенно меняя тон). Ах Вы новичок? Ну знаете, в жизни так не бывает. У Вас очень примитивный взгляд на вещи. Взять и просто прийти – так карьеру не делают. Вы же недооцениваете ответственности перед нами, предпринимателями. Выпустить новичка
