Люди на площади становятся поближе друг к другу, непроизвольно, хотя и не замечают этого. И многие бросают взгляды назад и вверх. Туда, где высятся в отдалении, в легкой прозрачной дымке, скалы Неприступного плоскогорья.
И в этих взглядах надежда… раненная… и бьется в этих взглядах немой призыв.
Толпа похожа на плод, павший с дерева, и размягчаемый жаром беспощадного солнца. Есть в этом плоде и косточка, которая не поддается так уж легко. Высокий худой старик, и его в толпе выделяет поза, уверенная и даже почти спокойная. Лишь узловатые пальцы взметываются иногда вверх и оправляют без надобности на груди сверкающую пластинку. На золоте чеканена одна руна, и у нее три смысла: ГОЛОВА, СОЛНЦЕ, ДЕСЯТЬ.
Около старика стоит юноша, и страха у него в глазах нет. Ни явного, как у всех, ни спрятанного и укрощаемого уздою воли, каков у старца. Эти глаза под нахмуренными бровями не мечутся и они глядят, неотступно, в упор на приближающихся врагов.
Внезапно юноша оборачивается и говорит громко, и голос его срывается:
– Декан! Позволь мне взять меч!
Стоящие вокруг вздрагивают.
– Я верю, что я герой. И значит, я сумею защитить полис, каким бы ни было боевое превосходство наших врагов. Потому что ведь они только люди. А я… Декан, я видел наших богов, я подсмотрел Игры! В ту ночь, после которой они казнили моего друга, а твоего сына. И я почувствовал: боги родные мои по крови! Знаешь, почему они медлят? Потому что полагаются на меня! Защиту нашего полиса они доверили мне, их сыну! Декан, позволь мне взять меч!
Юноша умолкает, его дыхание сбилось от страстной речи. Старец обратил к нему взор, и выцветшие глаза внимательно всматриваются в пылающее лицо. Скорее не испытующе, а печально.
Напряженной тетивой звенит тишина над площадью… И неожиданно срывается ответ-вздох:
– Возьми меч.
Дорога опускается к морю, и ее уклон почти не заметен. И налетает переменчивый ветерок с обочины, вихрит пыль. Друг Тессия идет навстречу подступающим воинам. Ярко блестит клинок, поднятый в его руке высоко, как знамя.
Неуловимое движение совершается в рядах приближающихся врагов. Короткое, словно молния. И юноша вдруг вздрагивает всем телом – и начинает падать. Но прежде падает меч, оброненный и беззвучный, и поднимает облачко пыли у подгибающихся колен.
Друг Тессия простерт на дороге. Четыре оперения стрел пляшут над его грудью. Некоторые жители полиса, схватив кто копье, кто палку, бросаются на врагов. И эти погибают от стрел.
