Брутваль опять удивился её умозаключению. Как не следуют, должны следовать… Но… Он замялся. Знающие люди говорят, что в древности чародеи имели право не повиноваться монарху или Королевским законам — и что это право никто никогда не отменял. Ходили слухи, что именно чародеи воспрепятствовали воцарению отца нынешнего короля, когда умер прежний король Стиппин Справедливый, дед Ригера. Говорят (он понизил голос), они чем-то так напугали добродушного Стиппина-младшего, что тот не только навсегда оставил мысль возложить на себя корону, которая принадлежала ему по бесспорному праву престолонаследия, и передал её сыну, но и ушел в отшельники…
Тут Брутваль опомнился. Он испугался, что наговорил лишнего, и довольно резко оборвал разговор. Заинтригованная Гражена не собиралась бросать дело на полпути, но Брутвалю повезло избежать её нажима: они уже почти пришли.
Сегодняшний университетский двор был заполнен говорливыми и веселыми стайками молодых людей, движением и гомоном. Студенты, вернувшиеся на занятия после перерыва, не спешили в холодные сырые классы, стараясь в запас погреться на солнышке. Видимо, той же мысли придерживались и преподаватели, которые неспешно и степенно пересекали двор в разных направлениях, будто бы по важным делам.
Гражена приглядывалась к школярам, мимо которых они проходили. В большинстве здесь были молодые лица (но всё же постарше её самой), хотя среди них встречались и более пожилые особы, лет этак под тридцать, а девушки были шумны и бесцеремонны почти так же, как и юноши.
Ударил гонг и толпа со вздохом двинулась к главному зданию. Маэстро остановился, чтобы пропустить основной поток. Когда почти вся толпа всосалась в узкую щель дверей, они тоже пошли вперёд. Кабинет декана располагался на третьем этаже. Брутваль особым образом постучался; услышав оттуда приглашающий голос, открыл тяжёлую дверь и, прежде чем зайти самому, запустил в комнату девушек. Стоявший за высокой конторкой декан Хартваль — невысокий старик в традиционной темно-синей бакалавратке — пристально и бесстрастно оглядел вошедших. Его испытующий взгляд задержался на Брутвале.
— Брутваль! Брутваль с классического факультета!
— Спасибо, досточтимый, что вспомнил меня, — голос толстяка дрогнул.
— Ну, вспомнить тебя несложно, а вот узнать — куда как труднее. Когда ты впервые появился в этих стенах, то был худющий, как глист.
Гражена негодующе вскинула голову, но декан и не подумал извиняться перед ней за допущенную грубость. Хуже того — он, похоже, даже не заметил её негодования, уйдя с Брутвалем в никому не интересные воспоминания о дряхлой старине. Пока они болтали, нетерпеливая Гражена всё не могла решить, стоит ли ей прервать их и вернуть в настоящее, а Дженева подобралась поближе к окну и скуки ради разглядывала редких прохожих.
