было возвращаться домой — это для неё даже не было вопросом. Но вот почему — она бы не смогла объяснить даже самой себе. Ведь для того, чтобы понимать причины своих решений и поступков, надо обладать достаточным опытом такого понимания. Гражене же раньше как-то не приходилось всерьез задумываться над подобными вопросами. Она просто до сих пор не научилась этого делать. И если бы кто шепнул ей сейчас, что на самом деле она боится возвращения того самого стыда с запахом гнилой моркови, она бы удивилась этому объяснению. И, скорее всего, не поверила — потому что оно тоже было постыдным. Гражена слишком привыкла чувствовать себя сильной и отважной и была слишком унижена сегодня, чтобы дать жизни ещё один, даже самый малюсенький шанс показать ей обратное: а разговор с гордым Трене (и, самое главное, неизбежные в случае возвращения домой пусть и случайные встречи с бароном Эрниверном и с… с его сыном) представлялись для неё страшны — до невозможности! — именно этим риском.
— Я не вернусь. Это решено, — отрезала Гражена.
Дженева непонимающе взглянула на её вздёрнувшийся носик.
— И куда ты собираешься податься?
— Пока не знаю. Но я обязательно что-то придумаю. Что-то придумаю…
— Девушка из благородного дома не может жить сама, — покачала головой Дженева. — У тебя есть родственники, которые могли бы дать тебе кров?
Родственники… Гражена мысленно проверила все близлежащие ветви её генеалогического древа. Почти все из них, кто по долгу родства мог бы согласиться на её странную просьбу переехать к ним, жили не очень далеко. А это было чревато быстрым приездом отца и… Нет. Это не подходит.
Была ещё тетка её покойной матери. Леди Олдери, которая жила в самом Венцекамне. Она бы, несомненно, оказала ей гостеприимство. И так же несомненно постаралась бы как можно быстрее выпроводить её. Когда ещё маленькая Гражена ездила в гости к ней, она хорошо заметила неприязненные отношения между тёткой и отцом, доходившие до обмена колкостями, которые больше походили на оскорбления. И было вполне логично предположить, что и к ней самой тётка будет чувствовать то же самое, что и к её отцу.
— Нет, — покачала она головой. — Она в конце-концов выставит меня за дверь. Родственники — это невозможно, — подытожила она.
Дженева с тревогой подняла голову на небо: постепенно усиливавшийся ветер принес не только подозрительно сизые облака, но и влажную прохладу. Очень может быть, что скоро пойдёт дождь. А может даже и летняя буря — если вихрь, закрутивший сейчас ветви деревьев, что-то да значит! Плясунья бросила взгляд на задумавшуюся Гражену и решила пока не торопить её принимать какое-нибудь решение. В крайнем случае, они смогут укрыться в том сарае — хоть немного целой крыши там же должно найтись!
