Обе волны неудержимо катились вниз, не в силах задержаться на зыбких склонах.
– Стой! Стой! - отчаянно закричал Шабалин.
Обогнав цепь, он первым оказался на дне русла и заметался в стремительно сужающемся пространстве между армиями.
– Отставить, мать вашу! Куда?! - он перехватил слепо размахивающего дрыном Блошку и отшвырнул его назад, под ноги катящейся толпе.
Крики утихли. Обе армии, тяжело дыша, остановились, разделяемые узкой глинистой полосой на дне русла.
– С ума посходили! - произнес Шабалин, переводя дух. - С кем воевать собрались?
– А чего ж они? - злобно крикнули в толпе. - Сколько наших порезали! За такое убить мало!
– Заткнись, Меченый! - прапорщик поднял руку, требуя тишины. - Сперва разобраться надо.
– Чего там разбираться! - упрямо скривилось лицо со шрамом. - Они воду унесли - не разбирались!
– Подавиться бы вам той водой! - раздалось во встречной цепи. - Кто наших тлей передушил?!
Вражеская цепь угрожающе загудела. Кулипаныч повернулся к Шабалину.
– Командуй, старшой, щас мы им живо наваляем! Шабалин угрюмо покачал головой.
– Остынь, старик. Не терпится кровь пролить за родной муравейник?
– Да я ее с четырнадцатого года лью и не знаю, за что!
– Чего ждете?! - забился Блошка, вырываясь из удерживающих его рук. - Они Макарку зарезали! И вас всех перебьют!
– Не бреши ты, сморчок! - донесся со стороны противника голос, показавшийся Егору неожиданно знакомым. - По соплям получишь за клевету!
Яшка вдруг встрепенулся.
– Прокопенко! Ты, что ли? - крикнул он, вытягивая шею.
– Ох, мать моя! - из вражеских рядов, толкаясь, полез красноармеец в разодранной гимнастерке. - Здорово, командир!
– Как же ты, сукин кот, среди этой сволочи оказался?! - негодовал Косенков. - Ты же из нашего муравейника!
– А хрен его знает, Яков Филимоныч! Тут много таких! Какой-то штаб-ротмистр нас на бабу променял!
За спиной Прокопенко произошло шевеление, и к нему присоединились еще несколько красноармейцев.
Яшка, подсмыкнув обкусанные галифе, строго направился к ним.
– Это как же понимать, товарищи бойцы?! - раскатился его гневный голос, ударяя в высокие берега. - Вы на кого наступаете? На своего же боевого командира наступаете! С бандитами снюхались? Людей по баракам режете? Последние трудовые горшки отымаете!
– Зря ты так, Яков Филимоныч, - насупился Прокопенко. - Не резали мы никого. Нас только что из лагеря пригнали.
– Ишь ты, как ловко устроился! - Косенков хлопнул себя по ляжкам. - Пригнали его! Ты командир отделения или скотина подъяремная? Человеческое разумение у тебя должно быть аль нет?
