Яшка посмотрел на нее с изумлением. За все время полета Катя, помня давнюю обиду, не сказала ему и двух слов и уж тем более не обращалась по имени-отчеству.
– Чего вдруг? - смущенно пробормотал он. - Нечего тебе на заправке делать. Без баб справимся…
– Да?! - Катя живо уловила в его голосе неуверенность и, уперев руки в бока, перешла в наступление. - А питаться вы чем собираетесь? Керосином? У меня на кухне плюхарики заканчиваются!
– Нюрка, поди, запасла, - слабо защищался Косенков.
– На такую-то ораву?! - возмутилась Катя. - Много ты запасешь в ее положении!
– Зачем в положении? - Яшка прищурил глаз, подсчитывая в уме. - Вроде должна уже родить…
– Тем более! - отрезала Катя. - Ей ребенка кормить надо, а не плюхариков с пальмы околачивать!
– Ну ладно, ладно, - отмахнулся Яшка. - Полетишь за своими плюхариками. И арестанта этого в подручные возьмешь, - он кивнул на Егора. - Все равно от него толку нет.
– Я тоже хочу на планету! - запротестовал Джеймс. - Я заплатил за этот полет не меньше Егора!
– Отставить! - рявкнул выведенный из себя Косенков, хватаясь за кобуру. - Ты, буржуазия, меня не зли! Не ровен чар, с тобой там беда приключится! А я еще отыграться хочу…
Егор лежал за барханчиком, щурясь на раздвоенное солнце, и слушал, как в листве над головой стрекочут усами плюхарики. По розовато-оранжевому небу Керосинки медленно расползались фиолетовые лишайники облаков.
– Ты зря на песок-то улегся, - голова Сидорчука поднялась над густой щеткой травы. - Там, бывает, брюхогрызка прячется.
Егор поспешно переполз в траву, даже не спросив, кто такая брюхогрызка. Ему и без того хватало впечатлений - со всех сторон доносились звуки и запахи, способные довести свежего человека до истерики. Только флегматичное спокойствие красноармейцев помогало пережить стресс.
Егор затаился в траве, прислушиваясь к хрипловатому рыку справа. Может быть, там обедала какая-то местная живность, а может, просто храпел часовой.
Отряд занял оборону на краю леса, в чаще которого были надежно упрятаны оба паровоза, и ждал возвращения разведчиков. Отсюда до заправочной станции было километров пять.
– Но это если напрямки, болотами, - объяснял Сидорчук. - А если вкруговую, по краю кратера, то верст десять, не меньше. Стало быть, раньше захода второго солнца Тищенку и ждать нечего…
Позади Егора шелохнулись кусты, появился крайне расстроенный Мустафа.
– Что случилось? - спросил Егор.
– Да паровозы эти… - Мустафа оглянулся на лес. - Я вокруг них полазил, померил, прикинул - это просто черт знает, что такое! Не могут они летать! Не должны!
