При подходе к линии фронта пост ВНОС доложил:
– В воздухе «фокке-вульфы».
Звено продолжало полет. Но вражеские истребители не приближались. «Значит, зенитный огонь откроют», – подумал Алексей Леонов и передал ведущему истребителей прикрытия:
– Мы начинаем работу, а вы держитесь поблизости, не лезьте под огонь.
Разведчики вышли на боевой курс и начали фотографировать оборону противника. Работа обычная, будничная. Но есть ли задание труднее? Кроме точного штурманского расчета здесь требовались идеальное соблюдение заданного режима, отвага и мужество. Перед самолетами – огненная стена. Разрывы зенитных снарядов везде: впереди, слева, справа, выше, ниже… Казалось, очередной снаряд вот-вот угодит в самолет. А маневрирование исключено. Отвернет летчик в сторону, изменит высоту или допустит крен – нужного снимка не будет. Самолеты звена шли как по струнке – удобная для зенитчиков цель. В кабинах экипажи слышали разрывы вражеских снарядов и удары их осколков о фюзеляжи и крылья, видели пробоины, чувствовали отвратительный запах пороховой гари. Но разведчики по-прежнему выдерживали боевой курс во имя необходимых командованию данных, которые помогут наземным войскам нести меньшие потери. Минуты казались часами.
И вдруг – тишина. Противник прекратил обстрел. Леонов тут же передал в эфир:
– «Маленькие», держитесь плотнее, сейчас нас истребители атаковать будут!
«Яки» бросились к разведчикам. В небе завертелась огненная карусель: наши «ястребки» вступили в схватку с врагом, преграждая фашистам путь к разведчикам. Небо неистово ревело моторами. Истребители обеих сторон совершали головокружительные фигуры пилотажа. Гремели пулеметно-пушечные очереди. Два «фоккера», объятые пламенем, круто пошли вниз, оставляя за собой черные борозды дыма.
А разведчики продолжали работу. Но вот три истребителя врага все-таки прорвались к ним, нацелились на самолет Саевича. Штурман Иван Русанов и стрелок-радист Константин Дьяконов открыли по ним пулеметный огонь и сбили одного «фоккера». Два оставшиеся продолжали атаковать. Погиб Константин Дьяконов. Оборонительный огонь ослаб, и «фоккеры» подожгли самолет. Скольжением вправо Саевич пытался сбить пламя, но огонь охватил машину, его языки уже лизали комбинезоны штурмана и летчика. Кабина наполнилась дымом.
– Ваня, прыгай! – скомандовал Саевич.
Сначала из горящего самолета вывалился Иван Русанов, за ним прыгнул Тимофей Саевич. А экипажи Леонова и Солдаткина продолжали фотографировать оборону фашистов до конца. Выполнив последний заход, взяли курс на Колпачки. Фотопленку на аэродроме ожидали с нетерпением. Сразу же после обработки ее доставили в штаб. Однако там выяснилось, что не все участки обороны врага видны четко. На следующий день экипажи Алексея Леонова и Николая Солдаткина вылетели на повторное фотографирование рубежа. Их прикрывали те же истребители Як-7. Разведчики приступили к фотографированию. В воздухе стояла непривычная тишина – зенитки врага не стреляли, истребители не появлялись. «Какую же ловушку придумали гитлеровцы?» – подумал Леонов. Солдаткин начал пристраиваться поближе. Тут-то и навалились «фоккеры». Главный удар они нацелили по самолету Солдаткина. На выручку «пешкам» пришли «яки». К тому же дружный огонь штурманов и стрелков-радистов обоих «петляковых» не позволил фашистам вести прицельную стрельбу. Задание было выполнено.
