– Ты права. Прости, – ответил он.
– Ну что, мы можем отсюда убраться вот прямо сейчас?
– Разумеется, – сказал Чаз. – Я только позвоню сначала кое-куда.
– Отлично. Найдешь меня в ванной. – Она с силой захлопнула за собой дверь и с минуту злилась. – Где твоя бритва? – заорала она, но Чаз уже висел на телефоне.
Джои Перроне и Мик Странахэн наблюдали за домом с подъездной дорожки соседей, полквартала вниз по улице. Джои сказала, что это безопасно: соседи уехали на север, в Нью-Йорк, на месяц, а то и больше.
– Сбежали от повестки в суд, – объяснила она. – У них контора по незаконной торговле ценными бумагами по телефону, продают старикам алкогольные фьючерсы. Каждый раз, когда власти их закрывают, они сбегают в свой домик в Адирондакских горах.
– Америка – великая страна, – сказал Странахэн.
– Что ты делаешь?
– Пытаюсь разобраться с этим чертовым плейером. Для слежки Джои арендовала темно-зеленый «шевро-
ле-субурбан» с тонированными окнами.
– Пожалуйста, Мик, не надо, – сказала она. Странахэн копался в дисках Джорджа Торогуда, которые Джои стащила из мужниной коллекции.
– Почему? Не любишь слайд-гитару?
– Воспоминания не люблю. – Она не собиралась продолжать, но услышала собственный голос: – Мы катались, и когда бы он ни ставил «Испорчен до мозга костей», это значило, он хочет, чтобы я… ну, ты понимаешь…
– Дошло. – Странахэн бросил диски на заднее сиденье. – Стало быть, он считает себя остряком, этот мистер Перроне, да еще и секс-машиной в придачу.
Джои изложила ему десять своих черт, которые не нравились Чазу, в том числе пункт номер шесть – сокрытие дисков Торогуда.
– Он не поэтому пытался тебя убить. Поверь мне, – сказал Странахэн.
– Понимаешь, это-то и сводит меня с ума, – пожаловалась она. – Я никак не могу понять, почему он это сделал.
– Думаю, из-за денег.
– Но я же говорю, он ни цента не получит, если я умру. Странахэн вертел настройки радио.
– Похоть, ярость и алчность – вот причина большинства убийств, – произнес он. – Исходя из того, что ты рассказала мне о своем муже, я ставлю на алчность. Если тут замешаны не твои деньги, значит – чьи-то еще.
Джои сказала, что в некотором роде ей хотелось бы, чтобы Странахэн оказа.лся прав.
– Тошнит, как подумаю, что он сбросил меня с корабля, чтобы быть с ней. – Она бросила взгляд на дом.
– Это вряд ли, – сказал Странахэн.
– Вот бы тебе познакомиться с Бенни. Моим первым мужем. Он был настоящий душка, – нежно сказала она. – Может, в некоторых делах и не фейерверк, зато хороший честный парень.
