— Ну что вам, жалко, что ли? — спросил Мастер. — Заведете себе нового, хорошего. Который не засветится. А этому, плохому, я кишки выпущу. Давно хочу человека убить.
Генерал и Очкарик все-таки посмотрели друг на друга.
— Цезарь вне подозрений, — хмыкнул Генерал.
— Очень жаль, — сказал Очкарик, опуская линзы. — Вы не поверите, каким кошмаром стал для меня этот молодой человек. У меня уже от него все чешется.
— А вот я его все равно люблю, — сказал Генерал. — Была бы у меня дочка — не глядя за него бы отдал. И ты на него не злись. Он просто не знает нашей специфики. Чего ему нас жалеть? Он, сука, благородный. Пачкаться не хочет. С собаками дружит, чтоб об людей не замараться.
— Ладно, — сказал Очкарик. — Переживем и это.
— Так мы договорились? — с надеждой спросил Мастер.
— Нет, — печально ответил Очкарик, по-прежнему глядя в стол. — У нас нет информаторов в Школе.
— А даже если бы и были, — поддержал его Генерал, — так мы своих людей не сдаем. Здесь тебе не ЦРУ.
— Невинную душу угробите, — предупредил Мастер. — Я ведь и ошибиться могу. А крови хочется.
— Не дури, — сказал Генерал. — Нету, сказано тебе. Нет и не было.
— Странно, — пробормотал Мастер, морща лоб и невоспитанно кусая ноготь большого пальца. — Слушайте, а может, все-таки не было «хвоста» за этой техничкой?
— Был, был, — вяло сказал Генерал, глядя на Очкарика. Тот, казалось, спал — очки книзу, лысина вперед. Мастер подумал, что в другой обстановке Генерал положил бы Очкарику на плечо могучую утешительную руку.
— А может, не мой это «хвост»? — не унимался Мастер.
— Фигушки, очень даже твой… — протянул Генерал, думая о своем. Он явно просчитывал какие-то варианты, чтобы поражение быстренько обратить в победу. «Черт возьми, они были так уверены, что задавят меня, — и не придумали ничего про запас! Вот, я же просто слышу, как у Генерала мозги скрипят! — Мастер понял, что все решают секунды. Еще чуть-чуть, и Генерал сообразит, как ему действовать. — Так, сейчас я спрошу, что за машина повисла на «хвосте». Очкарик, миленький, ответь мне! Я тебя больше никогда не обижу. Я даже начну смотреть тебе в глаза. Скажи мне — «Приметная машина. Белая «шестерка», а дверь водителя черная. Номера, конечно, все грязью заляпаны». И тогда стукач у меня в кармане. Потому что он видел, как за техничкой ушла именно эта машина. А что через минуту она во двор свернула, этого никто не видел. Тут в курсе только мы с Лебедем. Я и так знаю, кто стучит. Но мне нужно последнее доказательство, потому что придется доказывать другим. Ведь сам я, какой бы плохой я ни был, до сих пор не могу первым ударить человека. Сначала он должен очень больно ударить меня.
