– Она бросала прямо в стиральную машину? – Рис заинтересовался. Он любил смотреть, как работает стиральная машина.
– Тогда не было никаких стиральных машин. Мать стирала в жестяном тазу на речке… Так вот… Постепенно вечер становился фиолетовым, как бледные фиолетовые чернила, потом густел, и к десяти часам делалось необыкновенно красиво. Все становилось густо-синим: и дома, и вода в ручье, и деревья, и коровы, и собаки, и люди. Становился синим и мальчик. И девочка, с которой он дружил. У нее были волосы белые-пребелые, а вечером они становились синими.
– Ну и сказочка… Девчонок еще только тут не хватало.
– Ладно, не будем про девочку, тем более, что она в сказке не участвует. Вечером вся улица собиралась играть в лапту.
– Как это – вся улица?
– Ну, все мальчишки и девчонки.
– Все, прямо все? – ехидно спросил Рис.
– Почти все.
– А как же в девять тридцать фильм по телику? – Мой сын торжествовал. Он думал, что уличил меня во лжи.
– Тогда не было никаких теликов.
– Ну? – не поверил Рис.
– Представь себе.
– Как же жили люди? – Рис был поражен. Видно, он считал, что телевизор существовал вечно.
– Жили. И ничего…
– Чего же они делали по вечерам? – никак не мог поверить Рис.
– Читали, гуляли, играли в шахматы, шашки… Мало ли что. Просто беседовали.
Рис покачал головой.
– А по-моему, без телевизора и жить не стоит. Скучища. «Читали, беседовали», – передразнил Рис. – Это все равно, что вкалывать. А телевизор – отдых. Лежи себе да смотри. Никто к тебе не лезет, не пристает. Думать ни о чем не надо. У меня, когда начинаю думать, голова раскалывается. Хоть радио-то было?
– Радио было… Такие маленькие черные наушники. Наденешь наушники…
– Как летчики сейчас? Я видел по телику.
– Примерно. Треск и шорохи… И речь, и музыка. Но больше – треск и шорохи…
– Почему?
– Потому что звуки тогда еще плохо умели улавливать, они были слабыми, как шлюпки в шторм. Море их треплет взад-вперед, трет о гальку… Отсюда шорохи и шум. Особенно много всего было ночью… Мальчик очень любил слушать наушники ночью. Это сейчас приемником можно весь дом на ноги поднять. А тогда ты никому не мешал. Мальчик ляжет, наденет наушники и слушает… Приемник назывался детекторным. Но все равно был очень хорошим. Кузнец, товарищ отца, даже сделал так, что приемник работал на всех волнах, не хуже, чем сейчас, а может быть, даже лучше. Нужна была только большая антенна. Мальчик сходил в лес, лес от них был километрах в пятнадцати, и срезал там четыре длинные слеги. Потом он связал их проволокой по две вместе – и получились длинные-предлинные вышки. Мальчик врыл их на огороде, натянул между ними проволоку – и получилась отличная антенна. Не антенна, а чудо… Когда вставало солнце, антенна вся сияла золотым блеском, проволока была медной и словно рассекала огород ножом на две части. Мальчику очень нравилось, как сияла проволока…
