Женщина помчалась назад более короткой дорогой. Вскоре она взбежала на пригорок, и ей открылась вся пойма. Пойма уже затягивалась предутренним туманом. Только неподалеку мерцал костер.
«Нет, он никогда туда не подойдет», – подумала женщина и уже хотела повернуть в сторону, чтобы найти тропинку, ведущую прямо на кордон, но тут из близкого темного ельника кто-то тихо сказал:
– Здравствуй, мама…
Женщина тихо охнула и провела рукой по груди. Голос был родной, знакомый… Она много раз слышала его… Это был голос сына.
Только у женщины никогда не было сыновей.
Никто никогда не звал ее мамой. И сейчас этого не могло быть. Просто по верхушкам прошелся порыв ветра…
Женщина стала тихо плакать, раскачиваясь из стороны в сторону. В кармане позвякивала коробочка со шприцом.
Женщина плакала, и за ближайшей елкой ей кто-то отвечал сочувственно и успокаивающе, как может отвечать только близкий по крови человек…
Сквозь слезы она даже видела этого человека. Высокого, широкоплечего, с белокурыми волосами. Такого, каким в молодости был его отец. Вот только лица сына она не могла разглядеть. Оно должно было быть похоже на лицо молодого отца, но как выглядел молодой отец, она забыла.
Так проплакала она пять минут, а может и больше: она потеряла счет времени, потом вытерла слезы и пошла домой. Но прежде чем покинуть это место, женщина зашла в ельник и, не зная, зачем она это делает, пошарила по земле руками. Там ничего, кроме шишек и сухой хвои, не было…
Послышались быстрые торопливые шаги. К нам кто-то шел. Я встал навстречу новому гостю. Бородач не пошевелился.
Не было слышно даже его дыхания, как будто он умер.
К костру подошла женщина.
– Здравствуйте, – сказала она торопливо. – Я ищу мужа. Он у вас?
– У нас, – ответил я с облегчением. – По-моему, он плохо себя чувствует.
– Он спит?
– Не знаю…
Женщина нервно поправила наброшенную на плечи кофточку и подошла ближе к костру. Видно, несмотря на то, что она шла быстро, она озябла, идя через сырой луг. Голова ее была не покрыта, волосы зачесаны назад и слегка растрепались. Была она уже не молода, но сухощава, и это делало ее моложе.
– Он давно у вас?
– Нет.
– Он не пил?
– Нет.
Женщина ничего не сказала, но я понял, что она не поверила.
– Честное слово. У нас нет ничего. Мы заблудились. Мы пошли с сыном в лес и заблудились. Мы остановились на кордоне. Вы не знаете, он далеко?
– Кордон? По-моему, в той стороне… Ночью вы не найдете дорогу… Сколько вашему сыну?
