Ад колыхался световыми сполохами. На фоне стены мелькало семь патлатых личностей, азартно давящих песняка. Барон д'Аврильяк непроизвольно попытался сунуться внутрь, но дверь перед его носом захлопнулась.
- Ну… я думаю, этикет не нарушен? - растерянно спросил он мэтра Эльгира, топтавшегося рядом с ним под дверью.
- Я еще не очень силен в этике Великой Британии, но по нурмундским и бурмундским понятиям - нет.
- Что значит - понятиям?
- Законам. Так, оказывается, в Великой Британии закон называется, - гордо пояснил профессор этики и этикета главе Вольных Баронств.
- А-а-а… ну, тогда подождем…
Ждать пришлось недолго. За дверью послышался грохот, перекрывший музыку, затем она стихла, кто-то придушенно пискнул, и наступила блаженная тишина.
- Цветомузыку врубили, придурки! - Дверь с треском распахнулась.
Из апартаментов «Детей Цветов» вышел посмеивающийся Стив и возмущенный Собкар, потряхивающий в такт предыдущей музыке головой. Стив торопливо подвязывал на шее слетевшую во время битвы тогу, роль которой по-прежнему выполняла простыня.
- А ты слышал, какую эти волосатики классику шпарили? Настоящий тяжелый металл, - откровенно смеялся юноша.
- Нашел классику! Какофония какая-то.
- Ну не знаю, не знаю. Тебя до сих пор вставляет. И вообще, ты ничего не понимаешь в искусстве. Возможно, это музыка будущего.
- Тьфу! - сплюнул Собкар, только тут сообразив, что до сих пор кивает головой. - А с другой стороны - хороший ритм. Как мы под него их пи…. Э-э-э… уговаривали. А если разобраться, такая ерунда!
- Не будьте таким жестоким, барон, помнится, кто-то в повозке, будучи в таком же состоянии, во всю глотку орал «Белль».
- Этот кто-то пел, а не орал, - обиделся Собкар.
- Этот кто-то орал, а не пел, и при этом фальшивил немилосердно.
- Стоп! - Собкар замер. Все, включая барона д'Аврильяка, с любопытством уставились на него. - Один из них мне кого-то напомнил. Вы не возражаете, Ваше Высочество, если я еще раз на секундочку туда нырну?
- Валяй, - небрежно махнул рукой Стив, - я тебя тут подожду.
Собкар сорвал со стены подсвечник и ринулся обратно в разгромленные апартаменты труппы «Детей Цветов», и буквально через мгновение оттуда раздался его отчаянный вопль:
