– Сто шестьдесят миль ниже поверхности! Судя по шуму, тут есть воздух. Что это за капкан, откуда он взялся?
– Сейчас не до этого. Обратно не проскочить, пойдем вниз, а там разберемся.
Да, Толстяк не страдает избытком воображения. Делает свое дело опускается в исполинском кратере, точно на космодроме в Йорке, и занят только тем, что барахлит инжектор, а что ждет на дне, его мало заботит. Тощий вновь уставился на экраны – кто и зачем построил этот капкан?
* * *
Л'ин поворошил кучку песка, выудил крохотный красноватый камешек, которого сперва не заметил, и поднялся на ноги. Спасибо Великим, они послали ему осыпь как раз вовремя, старые грядки столько раз перерыты, что уже совсем истощились. Чуткими ноздрями он втянул запах магния, немножко пахло железом, и серы тут сколько угодно – все очень, очень кстати. Правда, он-то надеялся найти медь, хоть щепотку…
Он подобрал корзину, набитую наполовину камешками, наполовину лишайником, которым заросла эта часть кратера. Растер в пыль осколок выветрившегося камня заодно с клочком лишайника и отправил в рот. Приятно ощущать на языке душистый магний, и лишайник тоже вкусный, сочный. Если бы еще хоть крупицу меди…
Л'ин печально вильнул гибким хвостом и побрел назад, к себе в пещеру. Он мельком взглянул вверх. Луч света, постепенно слабея, слой за слоем пронизывал воздух: там, где покатые стены исполинской долины упираются в свод, есть перекрытое отверстие. Долгие тысячелетия вырождалось и вымирало племя Л'ина, а свод все держался, хоть опорой ему служили только стены – неколебимые, куда более прочные, чем сам кратер; единственный и вечный памятник былому величию его народа.
Свод построили в те времена, когда Луна теряла остатки разреженной атмосферы и племя Л'ина напоследок вынуждено было искать прибежища в самом глубоком кратере, где кислород можно было удержать, чтоб не улетучивался.
Но время не щадило его предков, оно состарило весь народ, как старило каждого в отдельности, оно отнимало у молодых силу и надежду. Какой смысл прозябать здесь, взаперти, не смея выйти на поверхность планеты? Они позабыли многое, что знали и умели прежде. Машины рассыпались в прах, племя вернулось к первобытному существованию, кормилось камнем, который выламывали из стен кратера, да выведенными уже здесь, внизу, лишайниками, которые могли расти без солнечного света, усваивая энергию радиоактивного распада. И с каждым годом на грядках сажали все меньше потомства, но даже из этих немногих зерен прорастала лишь ничтожная доля, и от миллиона живущих остались тысячи, потом только сотни и под конец – горсточка хилых одиночек.
