Наилучший способ что-нибудь спрятать – хоть, конечно, и не идеальный – это выложить вещь на самое видное место, пока родители, супруги или детективы шарят по темным углам. Жена не станет искать любовные записки среди бумаг, разбросанных по столу: она сочтет, что у мужа хватит ума и стыда припрятать улику на дне потайного ящика. Точно так же никто не будет разыскивать угнанную машину и труп среди автомобилей, притиснутых один к другому вдоль оживленной набережной, прямо напротив полицейского участка.
По крайней мере Моррис на это надеялся, потому и велел Кваме оставить машину именно там. Лишь схоронив тело, что само по себе будет неслыханной дерзостью, они перегонят «ауди» куда-нибудь в глушь, где ее, конечно, обнаружат нескоро.
Таким же образом, как однажды он укрыл похищенную девушку на людном пляже в Римини, Моррис надеялся теперь замести следы своего безусловно непреднамеренного преступления в двух классических средоточиях всей итальянской жизни: на автостоянке и на кладбище.
Спустившись на кухню в шесть часов утра, он сварил кофе для бедной Антонеллы и отнес в затемненную гостиную. Посмотрел на гроб, тяжко вздохнул и сказал невестке, что надо обязательно найти завещание на случай, если там окажутся какие-нибудь особые распоряжения насчет похорон. Антонелла ответила, что бумага в целости и сохранности, лежит в домашнем сейфе. Отлично. Моррис, однако, предложил первым делом позвонить в полицию и выяснить, нет ли каких новостей. Откинув с лица прядь спутанных волос, она вышла в прихожую и набрала номер. Моррис стоял рядом, надеясь, что его нетерпение будет принято за участие. Повесив трубку, Антонелла заплакала.
Моррис обнял ее за плечи.
– Его нашли? – спросил он, еле дыша.
– Анонимный звонок, – всхлипнула она.
– Что?
– Кто-то звонил в полицию и сказал, что он получил по заслугам.
Все еще обнимая ее, Моррис уставился в полумрак своего будущего жилища. Откуда этот звонок? Ну почему из каждой колоды обязательно вылезает джокер – кто-то еще более ненормальный, чем он сам?
Из машины он позвонил в справочную, потом соединился со Стэном – разумеется, забыв, что тот никогда не встает в такую рань. Автоответчик промямлил что-то на ломаном итальянском. Моррис уже начал наговаривать сообщение, как вдруг сонный голос буркнул:
– Эй, какого хрена… ни свет ни заря.
Моррис извинился: мол, всю ночь провел на ногах и просто не сообразил, сколько времени. Затем объяснил, что старая синьора Тревизан умерла и Антонелла просила передать, что уроки придется пока отложить. Неустойку он оплатит сам. Сколько с него?
