– Придется вас покинуть, – заявил деловой человек, насупив брови. – Arrivederci. – С тем и скрылся в своем кабинете.
Все поспешно распрощались. Моррис с Паолой снимали пальто с вычурной старинной вешалки у входа, когда Стэн вдруг снова захихикал, не переставая жевать:
– Это ведь из-за той телки на станции, верно? Ты ж ее собрался уговорить, а тут я навстречу. А до меня-то, как до жирафа… Ты меня за кого держишь, старик?
Моррис уже готовился влететь обратно в гостиную, вцепиться подонку в горло и разорвать его на куски – если уж садиться в тюрьму с пожизненным сроком, так какая разница, за двойное или двухтысячное убийство… И тут до него дошло, что Стэн сказал это по-английски. Из всех посторонних, наверное, одна Паола смогла бы хоть что-то разобрать в его жаргонных словечках и гундосом американском выговоре сквозь плотно набитый рот, да еще под возню горничной, убиравшей со стола. Но Паола больше ничего не желала слушать: она крепко обхватила Морриса поперек туловища и толкала его к дверям.
Шутливым тоном, но не тая угрозы, Моррис ответил:
– Ты все же думай, приятель, что несешь при родственниках моей жены.
Стэн подавился икотой, и они с Паолой вышли вон.
– Caro, caro mio, – набросилась Паола на него на ступенях. – До чего ж ты сексапилен, когда вот так придуриваешься. О Господи! Хочешь, отсосу прямо в машине? Ты же хочешь? – она на ходу расстегивала блузку.
С огромным облегчением Моррис понял, что сегодня ему не придется разбираться с самим собой.
На следующее утро около восьми часов в дорогом автомобиле зазвонил сотовый телефон. Водитель положил руку в перчатке из телячьей кожи на трубку, но поднимать ее не стал. Он ехал медленно, наслаждаясь кристально ясным утром, дорогими обтягивающими перчатками и тем восхитительным ощущением, которое не покидало его со вчерашнего вечера, когда он сумел, фигурально выражаясь, обезвредить ядерную бомбу за несколько секунд до взрыва. Он думал, что, возможно, и неплохо время от времени чувствовать опасность, затаившуюся в прошлом: она придает жизни некий привкус драматизма, заставляет поддерживать тонус. В конце концов, зачем-то ведь живут люди на склонах Этны. Опасность позволяет острее ощущать жизнь. Потому даже неплохо иметь в женах такую извращенку, как Паола, которая делает тебе минет в машине, а затем кончает, оседлав – рукоятку переключения скоростей. Надо проверить, пахнет ли еще кожаный набалдашник ее выделениями.
