– Я и говорю, мстительный ты. Ну что ж, если не жрецы, то, значит, ягнята. Это тебя устраивает?
Струйчато переливая из руки в руку песок, Греков усмехнулся:
– Что-то ты взялся меня пугать. Хороши ягнята, которые Гитлера съели. Да ты и сам на ягненка не очень похож.
Автономов засмеялся серебристым смехом:
– А что, разве мало нашей кровушки осталось за спиной? Иногда со вскрытыми венами шли.
– И что же, ты все это время думал о себе, как жертве? А по-моему, если нам и приходилось оставлять свою кровь, то не с закрытыми глазами ложились под резак. Глаза у нас были открыты, и мы знали, куда идем. Может, конечно, и не оценят. Но если думать только об этом, то это действительно будет трагедия.
Внизу, на самом дне поймы, что-то начинало светлеть – то ли вода, то ли разгорелся большой костер. После затянувшегося молчания Автономов сказал:
– Иногда я завидую тебе. Вот и однолетки мы с тобой, и водку я умею пить, пожалуй, лучше тебя, а на что-нибудь другое, кроме плотины, у меня уже не хватает сил. Ни на то, чтобы возиться с Коптевыми и Молчановыми, ни на что другое. Я способен делать только одно дело. Вот оно. – Он снова очертил папиросой дугу в воздухе. – Ну, а все остальное… – Не договорив, он встал, стряхивая ладонями с одежды песок.
Снова зашуршало у них под ногами. Автономов придержал Грекова за рукав.
– Третий год мы вместе, а все также трудно мне с тобой. И больше всего трудно потому, что не можешь ты, чтобы не посыпать душу солью. Есть в тебе какое-то непостижимое упорство: измором берешь. – Он признался: – Особенно последнее время устал я от тебя. Чем ближе конец стройки, тем больше тебя стали интересовать не столько плотина или ГРЭС, сколько дальнейшая судьба спецконтингента. Да-да, вы с Цымловым как белены объелись. С ним с одним я бы, конечно, справился, а с вами двумя… – Неожиданно Автономов предложил: – Знаешь, поезжай-ка ты теперь в отпуск: Тебе ведь тоже пора за три года хоть раз отдохнуть. Хочешь, я с тобой и Валентину Ивановну отпущу? Махнете вместе куда-нибудь на пляжи Ялты или Сочи. – Не выпуская рукав Грекова, он заглядывал в его лицо такими глазами, что тот невольно рассмеялся:
– Спасибо, Юрий Александрович, за заботу о моем здоровье, но позволь мне воспользоваться этим предложением после окончания стройки. Отдыхать будем вместе. Теперь уже недолго ждать.
– Ну, как знаешь, – устало сказал Автономов. – Но, как я уже сказал, для меня теперь забота номер один – плотина. И ты мне своими вечными вопросами душу не трави. Кроме этой заботы, как ты знаешь, у меня ничего больше нет. Ты вот сейчас придешь домой, у тебя жена, дочь и, говорят, приехал к тебе сын?
