– Надо ломать, – сказал Спиридонов. – Давай, мужики.
– А дверь-то хлипкая, – заметил один из автоматчиков, здоровенный сержант, специализировавшийся, как правило, на укрощении наиболее буйных алкашей и выбивании дверей.
Дверь действительно была самая обыкновенная, стандартная – не дверь, а подарок для домушников. Она находилась в странном несоответствии с дорогой иномаркой, на которой разъезжал Колесников.
– На нормальную дверь у его бабушки капусты не хватило, – предположил Востриков.
– Посторонитесь-ка, господа офицеры, – сказал сержант, повернулся к двери плечом и ударил в нее, как таран.
Одного удара оказалось достаточно. Петли крякнули, но устояли, замок тоже выдержал, однако проход открылся, поскольку дверь рухнула вместе с коробкой, подняв в воздух облако известковой пыли.
– Тебя, Лаптев, только на вражеские оборонные объекты сбрасывать, – сказал сержанту Спиридонов и, вынув пистолет, первым нырнул в пыль.
Юный Мамедов тоже схватился за пистолет. Он не зря потратил время, разрабатывая тугую петлю застежки, – кобура расстегнулась легко, без усилий. Зато пистолет застрял, зацепившись за что-то, и замешкавшийся Мамедов вбежал в квартиру последним, отчаянно дергая чертов пистолет, почти уверенный, что в полумраке прихожей сейчас засверкают вспышки выстрелов.
Вместо выстрелов, однако, в полумраке прихожей вспыхнул свет. Его включил вышедший из спальни Спиридонов. Вид у капитана был скучающий, он на ходу засовывал в кобуру пистолет и, кажется, боролся с очередным приступом зевоты. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут Мамедов предостерегающе вскинул вверх руку, и капитан проглотил готовое сорваться с губ слово – не потому, что так уж доверял мальчишке, а просто в силу многолетней привычки мгновенно реагировать на любое изменение обстановки. Он вопросительно вскинул подбородок, но Мамедов не успел показать ему свою находку – капитан увидел ее сам.
На вешалке, на самом видном месте, поверх остальной одежды, висела модная пару лет назад ярко-оранжевая спортивная куртка, так густо забрызганная кровью, словно в ней разделывали свиную тушу. Оставалось только удивляться, как это охранник в доме Макарова, заметивший и даже записавший номер машины, ухитрился не увидеть, что ее водитель похож на Джека-Потрошителя сразу же после очередного дела.
Но охранник охранником, а дело можно было считать раскрытым. Вернувшийся из кухни Серегин и высунувшийся из двери гостиной Востриков тоже смотрели на куртку. Затем все одновременно перевели взгляды на Серегина; капитан кивнул и снова вынул пистолет.
