У ворот гаража кого только не было. Комиссары с ординарцами, начпроды с мешками, матросы с мандатами на транспорт для реквизиций. Грузовые и легковые автомобили то и дело въезжали или выезжали. У входящих внутрь часовые проверяли пропуска. Один из грузовиков притормозил неподалеку от въезда. Водитель пригласил нескольких матросов забираться в кузов, а сам открыл капот.
– Щас воды подолью и поедем, – сказал он старшему морячков.
Шурка, стоявший за деревом, быстро снял очки, шапчонку, кинул в траву трость. Теперь он напоминал беспризорника.
– Дяденька, дяденька! – затеребил он шофера. – Не могли бы вы дяденьке Журбе вот этот рецепт… э-э… передать? Меня из аптеки послали.
Солдат с ведром направлялся к воротам.
– Давай, шкет. Для Журбы передам.
Через пару минут на улицу вышел огромный розовощекий человек с размером ботинок почти как два пичугинских.
– Это ты рецепт на мазь приносил?
Шурка с ужасом посмотрел вверх, потом на протянутую ему руку-кувалду.
– Ага, я.
– Ну, тогда давай, рассказывай, что «аптекарь» еще говорил. Да не бойся.
Быстро передав Журбе все, что велел Иван Александрович, Пичугин подхватил трость и поспешил затеряться в улицах.
Следующей остановкой на пути конспиратора вновь была лавочка напротив докторского дома. Уля обещала осмотреть комнату в доме соседей, которую снимал Ступичев. Их жилище после разграбления так никто из красных и не занял, а входная дверь стояла подпертая выломанной штакетиной.
Когда Пичугин в образе нищего появился из-за угла, девушка так и прыснула со смеху.
– Ой! Я всего чего угодно ожидала, – хихикая, сказала она обескураженному Шурке, – когда вы говорили о перевоплощениях. Но чтобы такое!
Гимназист обиделся:
– Меня, между прочим, чуть нищие у собора… э-э… не порвали – за конкурента приняли!
– Саша, перестаньте дуться, – обезоруживающе улыбнулась Уля. – Вот то, что мне удалось найти.
На ее ладони лежали зажигалка, пуговица и обрывок добровольческой газеты, слабо пахнувший одеколоном. Шурка принюхался.
– Это его одеколон, – пояснила Уля, – Я хорошо запомнила.
– Наверное, в газету заворачивали флакон при покупке, а он в кармане… э-э… потек, – предположил Шурка. – А это откуда?
– Как вы и говорили, я под кроватью пошарила. Пуговица оттуда. Ох и страшно там вечером! Ларионовых, можно сказать, из-за Ступичева убили. Всю семью. Сапожник донес.
Бензиновая зажигалка не работала и ничего собой не представляла. Может, поэтому ее и выбросили. Кто – неизвестно. Только Ступичев не курил. Но вот пуговица была необычная.
