– Это Ступичев! Вон рука забинтована! – дернулся Мельников. И в ту же секунду с противоположной стороны улицы грохнул выстрел. Пуля ковырнула кору дерева.
Видно, девятого налетчики оставили «на шухере». Серега пальнул из браунинга в ответ, крикнув:
– Давайте за ними, может, отобьем!
Лиходедов, Барашков и Журавлев открыли огонь по нападавшим, перебегая от дерева к дереву. Двое со Ступичевым устремились вперед, а их соратники принялись палить из револьверов, прикрывая отход.
Алешка старался попасть по тем, что волокли пленного, но Барашков остановил его:
– Так подъесаула пристрелишь!
Неожиданно во дворе урядницкой вдовы послышалось лошадиное ржание, топот копыт, хруст ломаемых изгородей. Кто-то на коне уходил через соседские огороды.
Журавлев кувыркнулся через плетень:
– Стой!
Одновременно в окнах станичников начал загораться свет, а из хат стали выскакивать вооруженные хозяева, тоже паля по всему, что движется, из винтовок и карабинов. Поднялся жуткий переполох. Дворовые псы рвались с привязей, какая-то баба кричала: «Караул! Бей мародеров!»
– Толик, ты где? Отходим! – позвал Барашков своего друга-студента, одновременно стреляя по «конкурентам».
Одного из тянувших подъесаула достала чья-то пуля, но второй, добравшись до лошадей, перекинул тело захваченного поперек, вскочил сам и дал шпоры. Уцелевшие последовали за ним, бросив двоих лежать в уличной грязи. Начинало светать.
Оглядываясь на бегу, Алешка заметил, как Мельников метнулся к убитым. В этот момент с криком «Серега, бросай их!» из калитки вылетел Журавлев. Чем-то похожий на птицу длинноногий студент, поднимая грязные фонтаны из попадающихся на пути луж, в несколько прыжков оказался рядом с ним и Барашковым. Следом, петляя как заяц, кланяясь казачьим пулям, уже догонял Мельников.
Повернув за угол, партизаны увидели: какой-то местный житель приближается к их лошадям. Казак почти было добрался, но тут все четверо бегущих дали по нему такой залп, что он, вначале бросившись на землю, подскочил и прыгнул в стоявший рядом колодец, ухватившись за цепь. Даже сквозь всеобщий тарарам было слышно, как он с грохотом и ведерным скрежетом опускается вниз.
Вылетев за околицу, друзья думали обогнуть станицу, пройдя на восток к донскому берегу, в надежде перехватить опередивших их неизвестных, но сзади образовалась погоня. Жившие с этого краю аксайцы в один момент оседлали своих коней и бросились преследовать нарушителей спокойствия.
