Он позволил себе оглянуться. Стенка холодно поблескивала изморозью. Она была пуста. Веселое, глубокое чувство удачной, ладной работы охватило лейтенанта – Мотыль прошел, главное сделано. Ему показалось, что камень, за которым он лежал, нагрелся от секущих его пулевых струй. Снова заработал крупнокалиберный. Но Буранцев не обращал уже на него внимания. Упрямое стрекотание пулемета только подхлестывало его своим бешеным ритмом. Буранцев полз от валуна к "камину", волоча за собой пулемет с последним диском. Валун все еще прикрывал его. Но десять метров до каменной щели пришлось ползти под огнем. Немецкий пулеметчик слишком поздно увидел его. Лейтенант вскочил на ноги и в четыре прыжка достиг каменного козырька.
– А ну возьмите меня, попробуйте, – бормотал он в азарте, короткими очередями срезая бегущих к валуну егерей.
Теперь он видел их близко, крепких, здоровых парней в серо-зеленых мундирах и лыжных кепи с серебряными эдельвейсами.
Бульканье воды Буранцев услышал в короткий промежуток тишины – немецкий пулеметчик менял ленту. Ручеек бежал поверх зернистого снега рядом с позицией лейтенанта.
Разведчик оторвался от пулемета и припал воспаленными губами к ледяной влаге, потом опустил в нее на мгновение ладонь левой руки, задетую пулей, плеснул на лицо и тихонько рассмеялся.
Спокойствие гор приходило к человеку через рожденную солнцем и снегом отчаянную струю воды. Буранцев смеялся еще и оттого, что вновь обрел надежду уйти от наседавших егерей. Все пространство перед валуном было полно гитлеровцами. Их остановили две удачно брошенные лейтенантом гранаты и последняя очередь из "Дегтярева". Буранцев отбросил ненужный теперь пулемет и, напрягаясь всем телом, быстро скользнул к подножию стенки, откуда группа Мотыля начинала подъем. Лейтенант торопился. Он находил крючья, оставленные Мотылем, щелкал карабином и лез дальше. Ему мучительно хотелось оглянуться, но он боялся потерять даже секунды.
Разведчик был задавлен усталостью и болью, кровь застилала ему глаза, он задыхался. Вся его воля подчинялась одному – еще шаг, еще метр вперед, вверх.
Он прошел самый опасный участок стенки, когда услышал приглушенные расстоянием крики немцев. В тишине раскатисто громко ухнул выстрел. Тонко вжикнула пуля над головой.
"Они добрались до камня, но прицельно стрелять еще не могут – запыхались егеря", – мелькнула тревожная мысль. С плато донесся голос, усиленный рупором:
– Русс, спасай своего Прометея!..
