Предупреждение или угроза? В сущности, какая разница.
Мы подошли к дверям. Повинуясь этикету, я встал рядом со старейшиной Сэйтором, своим присутствием подтверждая те банальности, которые он начал произносить в микрофоны репортеров.
– Надеюсь, это не «Галактика», – сказал Чарли Витрек. Он вставил в голографовизор еще один чип, просмотрел его содержимое. Мы сидели в моих вашингтонских апартаментах и разбирались с захлестывающим нас потоком бумаг.
– Ты, наверное, единственный гардемарин в Военно-Космических Силах, которому не нравится этот корабль. Почему?
– Слишком громадный. Многовато гардемаринов. Мне бы там никогда не стать первым.
На любом корабле первый гардемарин имел особые привилегии, однако и нес ответственность перед другими. Но старшинство мог получить только тот, кто служил на Флоте дольше других.
Чарли правильно сетовал: на таком корабле, как «Галактика», прошли бы годы, прежде чем он сделался бы первым гардемарином.
– А сколько тебе лет? Восемнадцать?
– В сентябре будет девятнадцать.
Совсем мальчишка по гражданским меркам, но не для гардемарина. Витрек появился у меня лет в четырнадцать, еще будучи кадетом.
Он списал содержимое чипа, взял другой.
– Да и не так много у них будет кораблей, из которых можно было бы выбирать, – добавил он.
Я хмыкнул. Корабль ВКС «Веллингтон» только что улетел на Касанову, а «Бреберн» находился на пути к Веге. У нас имелось свыше семидесяти кораблей, но в Солнечной системе пребывали не больше двух. Это совсем не походило на времена войны с рыбами. Тогда наш Флот держался стайкой. А теперь суда все как один были отряжены на перевозку товаров в колонии и доставку их продукции на Землю.
– Мистер Сифорт? – На этот раз его голос звучал неуверенно, парнишка будто пробовал почву. – Я не хотел бы получить какие-то преимущества, но… – Он напрягся. – Я мог бы надеяться попасть на корабль? То есть отойти от административной работы?
Я мог бы поклясться, что у него перехватило дыхание. У меня пропало всякое желание его в чем-то упрекнуть.
– Конечно, Чарли, ты этого заслуживаешь.
Он глубоко вздохнул. Точно, ждал ответа не дыша.
Арлина смотрела на меня, положив руки на колени, лицо ее выражало неодобрение.
– Ради всего святого, – сказал я. – Мне надо идти: это премия Бона Уолтерса, а я – один из почетных гостей.
Намечалось вручение награды имени Хьюго Бона Уолтерса, легендарного капитана, который нашел обломки «Целестины», потом исполнял должность колониального губернатора и в завершение карьеры стал примерно сто лет назад Генеральным секретарем ООН. Премию эту вручали тому, кто, по всеобщему разумению, являл собой образец высочайшей нравственности. Отказаться от поездки на церемонию было невозможно. Торжество готовилось на орбитальной станции в отеле «Хилтон».
