Я силился установить на центральную ось диск третьего уровня. «Стойкий», как и все корабли этой серии, был трехпалубным.
Тогда я и думать не думал увидеть его воочию.
Мне было двенадцать, и я был в отчаянии оттого, что мне придется мариноваться дома еще год, чтобы по возрасту подать прошение о приеме в Академию. В прошлом году, путем жесточайшей экономии, мне удалось скопить деньжат на руководство Нильсена для успешной сдачи экзаменов в это заведение. Отец же, преодолевая мое упорное сопротивление, заставлял меня заниматься дома математикой.
– Николас, пора спать.
– Да, папа, – Я неохотно отложил модель. Если бы это было только возможно… Я закрыл глаза и уперся лбом в ребристый корпус модели.
Чтобы только увидеть Академию, мне придется пройти через два собеседования и финальный отбор. А перед этим будут тщательно изучены мои характеристики. Каждый год тысячи и тысячи соискателей подают документы, а удача улыбается только пяти сотням.
Я заставил себя расстелить кровать и встал возле нее на колени для молитвы.
– Господи, молю тебя, дай мне возможность попасть на Флот. Клянусь быть достойным этой службы. И я навеки останусь твоим преданным слугой. – Я глубоко вздохнул и искренне повторил:
– Навеки…
– Ник, ты меня ударил.
– А… – Я стал приходить в себя. Арлина легонько шлепнула меня по боку:
– Ты с кем-то дрался, дорогой.
– Извини. – Я повернул голову, делая вид, что засыпаю, но в глазах у меня стояли слезы.
«Осталось ли у меня еще хоть немного времени, Господи? Ты дал мне такой бесценный дар – мою жизнь. А я так бестолково ею распорядился».
– Что это там за шум-гам? – Я остановился у выхода из вертолета.
– Демонстранты, сэр, – с неодобрением пояснила Карен Варне, заместитель начальника службы безопасности.
Конечно, участники шествия были мне плохо видны с посадочной площадки. Нашу резиденцию окружала довольно-таки высокая стена. Когда Фити был совсем маленьким, я за него ужасно боялся. Мне казалось, что к нам может залезть какой-нибудь прибабахнутый бунтарь и нанести моему сыну увечье. Хотя и тогда, и сейчас секьюрити бдительно несли свою службу.
– И кто теперь? – Я вытер лицо. Солнце палило нещадно. Лето было жарким как никогда.
– Борцы за независимость Европы собрались за домами, Патриоты Земли – к югу от ворот.
– Много их?
– Не могу точно сказать.
– Давай-ка на них посмотрим.
– Нет, господин Генеральный секретарь! – Не успел я сделать и двух шагов, как Карен схватила меня за руку.
