– Дело ваше, Вайнвурм, – сказал старший комиссар. – Я предоставил вам последнюю возможность, облегчить вашу совесть. Вы не сможете вечно лгать. Однажды тяжесть ваших преступлений раздавит вас.
Преступник не выдержал и двух недель. Во вторник 27 августа он постучал в дверь камеры и сообщил надсмотрщику, что хочет говорить с главным комиссаром Кронером. Когда его привели к комиссару, он сказал:
– Это действительно был я. На всех этих женщин нападал я. И маленькую Дагмар убил я.
– Зачем вы это сделали?
– Не знаю. Вдруг на меня что-то нашло. Это ужасно, я понимаю это.
Глаза у него бегали, руки тряслись, лоб покрылся испариной. Он смотрел по сторонам, будто искал нужные слова на стенах, посматривал на дверь… Наконец Вайнвурм стал рассказывать:
– Я направлялся в город. Я каждый день ходил в город. Больше всего любил прогуливаться по улицам Первого района. Я хотел где-нибудь, что-нибудь украсть. Что-нибудь незначительное. Подошел к Кертнерштрассе, к театру. Увидел, что много людей входит в театр и выходит из него. Я присоединился к группе каких-то мужчин и вошел в здание.
– Что вы делали внутри?
– Ничего. Бродил, смотрел, как все выглядит.
– Вас никто не заметил?
– Кажется, нет.
– Никто вас ни о чем не спрашивал?
– Нет.
– Сколько времени вы там пробыли?
– Часа два.
– Значит, вы уже там хорошо ориентировались?
– Конечно. Подошел также и к дамскому туалету. А незадолго до шести очутился в месте, где затем все и произошло.
– Откуда вы знаете, что было около шести?
– Я посмотрел на часы. Мне пришло в голову, что уже пора уходить. Было семнадцать пятьдесят. Такой темный коридор! Я пошел к выходу, но услышал какие-то голоса.
– Что вы делали весь день? С самого утра, когда встали?
– Позавтракал и примерно в десять часов вышел на улицу.
– А где вы ночевали?
– У своей матери. Взял старый портфель из искусственной кожи, в нем были мои документы и нож.
– Какой нож?
– Автоматически раскладывающийся. Я купил его не так давно. Так вот, я пошел в центр.
– У вас была какая-нибудь цель?
– Кажется, нет. Но мне было не совсем хорошо. С самого утра было какое-то странное чувство. Поэтому я зашел выпить белого вина.
– Хотели набраться смелости?
– Вероятно. Не знаю. У меня с утра было предчувствие, что сегодня что-то случится. Я всегда перед этим чувствовал волнение, возникала дрожь. Ни на чем не мог сосредоточиться. И меня охватывала злость, что я не могу ни на что решиться.
– Вы чувствовали ярость?
– Да.
– На кого?
