Заморин, не выносивший женских слез, переминаясь с ноги на ногу, сказал:
– Давайте пожалеем девчонку, товарищ командир. Хоть и непослушная, а давайте пожалеем. Ведь если попадет в госпиталь, отчислят из полка. Как пить дать отчислят. А девка серьезная. Работает на матчасти справно. И характером всем нам приглянулась.
– Где у тебя болит, Зарема? – спросит Демин.
– Правая нога, товарищ лейтенант… коленка.
– Ну крепись.
Демин опустился на колено и осторожно снял с нот девушки франтоватый сапог.
– Чулок я сама сниму. Отвернитесь, товарищ лейтенант, – смущенно попросила оружейница. Колено у нее не кровоточило. Белая кожа была содрана, и на чашечке виднелся огромный синяк. Демин пощупал кость в одном, другом, третьем месте.
– Здесь болит? А здесь? А здесь?
– Нет, товарищ лейтенант. И здесь нет. А здесь самую чуточку, – покорно отвечала Магомедова. Демин выпрямился и спокойно встретил вопросительный взгляд механика.
– Ясное дело, Василий Пахомович. Типичный вывих.
Попробуем без помощи эскулапов обойтись. Меня в родной Касьяновке сосед дядя Тихон обучил такие вывихи ликвидировать. Я даже своей сестренке Верке вправил однажды коленку. Это делается вот так. – Демин наклонился, взял за щиколотку ногу девушки и с силой дернул на себя.
– Уй! – простонала она, когда первая волна боли обожгла ногу. – Даже в глазах потемнело.
– Василий Пахомович, сходите на стоянку, кликните Пчелинцева – надо и с ним создавшуюся ситуацию обсудить, – сказал Демин.
Как только механик ушел, Демин присел на траву и осторожно провел ладонью по ее опухшей коленке.
– Бедная девочка, – пожалел он.
Зарема приподнялась на локтях, остановила на нем удивленные глаза.
– Это вы сказали, товарищ командир?
– А кто же? Третьего здесь нет.
– Странно.
– Почему странно?
– Вы такой всегда строгий. И вдруг…
– Мне же тебя жалко… не веришь? – он снова назвал ее на «ты», и это было проявлением нового к ней отношения. Она не успела откликнуться. Позади послышался топот. С зажатой в руке пилоткой подбежал Пчелинцев. Его глаза встревоженно остановились на девушке. Переведя дыхание, сержант быстро проговорил:
– Заремочка, как ты пострадала? Двенадцать чертей и одна ведьма посрывали бы эти недозрелые яблоки. Товарищ командир, я уже все знаю. Спасибо вам за правильное решение… ее ни в коем случае нельзя в госпиталь, иначе наш экипаж ее потеряет, а она…
– Да успокойся, Леня, – перебила его девушка, – и как можно меньше паники. Товарищ командир применил жесткую хирургию, и, кажется, мне сейчас легче.
