– В чем дело, товарищ старшина? Кто стрелял? Как вы очутились в городе? Из какой вы части?
Фатьма облегченно вздохнула, медленно спрятала в кобуру пистолет.
– Это барон Отто Киллер, – сказала она бесцветным от усталости голосом. – Один из лучших пилотов группы «Удет». Он сбил несколько наших самолетов. И, как знать, вполне возможно, что Отто Келлер, фашистский ас, убийца моего мужа.
– Какого? – невпопад спросил лейтенант.
– Капитана Сергея Муратова, – тихо ответила Фатьма и посмотрела на патрульного сухими незаплаканными глазами, словно удивляясь тому, откуда здесь взяться мог такой молоденький, такой свеженький и гладко выбритый лейтенант. – Понимаешь, – тихо прибавила девушка – если он в воздухе зажег над целью самолет самого Сергея, то я его здесь, на земле, четырьмя пулями. Выходит в мире есть какая-то справедливость. Только зачем же все это, если Сергея не воскресишь. Понимаешь?
– Ничего не понимаю, – развел руками молоденький лейтенант.
– И не поймешь, – горько вздохнула Фатьма.
…Демин поставил точку и от слова до слова медленно и долго читал все написанное. Прочел и вздохнул. Фразы показались ему сухими твердыми палками, сквозь которые, как сквозь голый обгорелый бурелом, приходилось пробираться к опушке, освещенной солнцем. Он подумал, как бы легко и просто написал такую главу Леня Пчелинцев. Подумал и горько вздохнул.
– Нет, никогда я не стану настоящим писателем.
А впрочем, в этом ли дело. Я дал слово фронтовому другу закончить им начатое. А это уже как клятва, – назад поворота нет!
* * *
Ночью он разбудил Зарему. Белая в отсветах луны, она удивленно раскрыла глаза, узнав Демина, счастливо улыбнулась.
– Ой, Коля, зачем ты, я так разоспалась, – укоризненно сказала она и ладонью протерла заспанное лицо.
У Демина сухо блестели глаза.
– Мне Ленька приснился. Вот сейчас. Только что.
– Ну и что же? – флегматично отозвалась Зарема. – Мне он тоже часто снится.
Демин сильно сжал ее руку, прерывающимся голосом заговорил, волнуясь и сбиваясь:
– Послушай, Зарема, Леня Пчелинцев был редкостным парнем. Чистым, доверчивым, мужественным. Словом, что хочешь. И меня всегда удивляет, почему ты полюбила не его, а меня. Неужели ты не замечала, как он к тебе относился? Ведь все эти декламации, песенки, забавные истории, какие он рассказывал на самолетной стоянке, – все это было адресовано тебе, и одной лишь тебе!
– Почему не замечала? Все замечала, – сонно ответила Зарема.
Демин сильнее сжал ее руку, так что она даже вскрикнула:
