Первой мелодией, написанной Джейни, стал простой рил[10] для скрипки, получивший название «Дедушкин Маузел», а на обложке ее первого альбома красовалась фотография самого селения. Эта маленькая родина жила в самой ее крови.
Сейчас Дедушка сидел за кухонным столом и гладил пальцем корешок «Маленькой страны», а Джейни хлопотала у плиты. Вскоре она подала сэндвичи и поставила чашки с чаем, а затем уселась напротив деда и взяла его за руку.
– Я расстроила тебя, да? – спросила она. – Я заставила тебя вспомнить о грустных вещах?
Дедушка покачал головой:
– Я о них и не забывал, моя ласточка. Мы же были неразлейвода – Билли и я, и разве не это есть единственная правда? Родись мы на сотню лет раньше – непременно сделались бы контрабандистами. Неспроста же мы облазили все места их высадок, понимаешь?
Джейни кивнула. Она никогда не уставала разъезжать по окрестностям Маусхола со своим всеведущим дедом, ведь никто лучше его не мог рассказать о соседнем утесе, старой дороге, песчаных отмелях, заброшенной шахте. А ведь все здесь имело свою историю – особенно каменные памятники, являющиеся основной достопримечательностью полуострова Пенвит. Например, комплекс Мерри Мэйденс, изображающий девушек, которые танцуют под дудочки двух музыкантов. Или «камень с дыркой» Мен-эн-Тол к востоку от Пензанса. Или Боскавен-Ун – круг из девятнадцати камней с наклонным менгиром в центре. Или древняя деревенька на холмах Галвала.
– Письмо Данторна такое таинственное… – сказала Джейни.
– О да. Билл нередко выходил за общепринятые рамки поведения. Знаешь, он был этаким морским волком с порцией тараканов в голове, то выползавших погулять, то прятавшихся обратно. Откуда, по-твоему, я взял половину всех своих легенд? Про великанов и домовых, про святых и контрабандистов? Мне поведал их Билли, и в его изложении они казались одна реальнее другой.
– Но что плохого в том, что он увлекался ими? – спросила Джейни. – Я сама не раз видела, как некоторые старики – не важно, насколько полоумными они выглядели, – рассказывали подобные легенды, и все ловили каждое их слово.
«Как и твое», – добавила она про себя с нежностью. Дедушка пожал плечами:
– Возможно, от веры в потустороннее людей удерживает инстинкт самосохранения: когда мы с Билли были на войне, однополчане не уставали подтрунивать над нами и нашими деревенскими страшилками, хоть мы и не признавались, что всерьез воспринимаем эльфов и…
– … призраки утонувших моряков, – улыбнулась Джейни.
