– Что именно?
– Например, как свергнуть пауков.
– Это мы выяснили. – Волнение полностью овладело Доггинзом. – Что еще?
– Не могу припомнить, – с сомнением сказал Найл. – Но он, похоже, подразумевал, что есть нечто такое, что откроется мне только со временем…
– А ты как думал! – Доггинз порывисто вышагивал взад-вперед по комнате, в свете фонаря его тень жила своей собственной жизнью. – Так во всем. Нельзя оценить по достоинству того, что слишком легко дается. Но этого я ждал всю свою жизнь… – В дверь постучали. – Ч-черт! – Доггинз от досады дернул головой.
– Члены коллегии уже здесь, ждут в столовой.
– Ну, надо же, в такой момент! – Он с усилием овладел собой. – Ладно, скажи им, что будем через несколько минут. – Когда Селима вышла, выдвинул ящик стола. – На-ка, наденешь, – и кинул Найлу желтую тунику слуги жуков.
Найл проворно облачился и повесил на шею медальон. И случайно заметил, что у Доггинза на шее что-то висит.
– Что у тебя там?
Доггинз усмехнулся со странной игривостью. Из-под туники он вытянул… медальон, почти такой же, что и на шее у Найла, только серебристый. И тут Найл понял.
– Так вот почему на меня так действовали твои мысли! У тебя эта штуковина, оказывается, повернута на меня.
Доггинз взвесил медальон на ладони.
– Я его позаимствовал в музее. Ты мне вот что скажи. У тебя не бывает так, что от него становится невмоготу?
– На первых порах было. Освоишься.
– Слава Богу, если так. А то весь день хожу как выжатый. Ты свой в башне раздобыл? – Найл кивнул. – Дашь попробовать?
Они обменялись медальонами. Едва повесив на себя доггинзовский, Найл почувствовал разницу. Вначале показалось, что этот гораздо сильнее, затем стало ясно, что дело здесь не просто в силе. Как и у него, этот медальон собирал волю в единый тугой луч, если направлять его внутрь; если наружу, то воля рассеивалась на окружающее. Но было в этой силе что-то жестокое и грубое, словно громкий повелительный окрик.
Минуты не прошло, как голова у Найла уже разбухла от тяжести.
– Этот, похоже, не такой сильный, – рассудил Доггинз и бросил медальон Найлу. Тот, вместо того чтобы повесить его на шею, опустил в карман туники. Чутье подсказало, что пока организм ослаблен, медальон будет лишь ухудшать самочувствие.
Идя за Доггинзом по коридору, Найл обратил внимание, что из дверей на него повсюду посверкивает глазенками ребятня; оказывается, он здесь заметная персона.
Вошли в просторную комнату, основную часть которой занимал полированный стол овальной формы; массивный, разместится человек двадцать.
