– Многовато, – сказала Эльза.
– Это еще не все.
Спустя минуту у парадного затормозили три патрульных машины. Оглушительно захлопали дверцы. Полицейские – без шлемов, зато с тепловыми винтовками – устремились к подъезду, но люди из фургона преградили им дорогу. Слов разобрать было невозможно, но разговор явно шел на повышенных тонах.
– Вот мы и выяснили, – молвил Андрей.
– Что мы выяснили? – спросила Эльза.
– То, что «неотложка» – не государственная организация. По крайней мере, официально.
– Я бы и сама тебе это сказала.
– А ты много про нее знаешь?
– Не много… так, кое-что.
– Еще обсудим. Пошли. Потихоньку. Андрей не разгибаясь двинулся в сторону темно-синего прогала улицы. Эльза семенила слева, Вадик, пыхтя, плелся позади.
Добравшись до соседнего блока, Андрей разрешил выпрямиться. Вадик со вздохом опустил мешок и утер пот.
– Дальше сам неси, – сказал он.
– Без проблем. А ты, если что, стрелять будешь.
Андрей сделал вид, что собирается отдать пистолет, и Вадик тут же поднял пакет.
– Куда идем-то?
– Туда, где не будут искать.
– Поясни, пожалуйста, – сказала Эльза.
– Они думают, что я не чер. Я тоже так думаю, но на время готов об этом забыть. От меня ждут нормальных, трезвых поступков. Но здесь не город, здесь иная логика, черовская. Будем вести себя предельно глупо.
– Красиво, – оценила Эльза. – А конкретнее?
– Конкретней – идем ко мне домой. Надо же нам где-то переночевать.
– К тебе? – ужаснулся Вадик. – Там, наверно, человек сто, с ружьями и собаками.
– Андрей прав, – согласилась Эльза. – Чтобы после этой заварухи прийти домой, нужно быть полным кретином. Кретином тебя, похоже, не считают.
– А почему тогда не ко мне? – с ревностью спросил Вадик.
– Тебя тоже проверим, – отозвался Андрей. – Сомневаюсь я, чтоб у тебя ниже ста пятидесяти было.
– Я и сам сомневаюсь. Какой я чер?! Баллов семьсот, не меньше! Вон, Ленка сказала – у меня собственная система символов. Ясно? Если б у всех черов были собственные системы…
– Пойдем. – Андрей подтолкнул его в спину и, улучив момент, когда Эльза отвернется, шепнул:
– Ни слова про магазин.
– А я-то уж объявление в Сети давать хотел, – огрызнулся Вадик.
До тридцать седьмого блока они добрались примерно через час. Окон в домах горело все меньше – в окраинных районах энерголимит попусту не тратили, и спать ложились рано. Те же, у кого еще были дела, предпочитали сидеть в сумерках при лампочке в двадцать ватт.
Улица все время оставалась справа. Света от ее фонарей во двор попадало ровно столько, чтобы приклеить тусклые отблески на лица. Напротив тридцать третьего блока по дороге лениво прокатила патрульная машина. Чуть позже, разбрызгивая лужи, проехал пустой автобус – видимо, последний рейс. Где-то в дальних дворах орали коты. Других признаков жизни Бибирево-6 не подавало.
