– Они отдежурили последнюю смену. Знаете, что такое последняя смена?
– Ясное дело. С полуночи до восьми утра.
– Верно. А это означает, что сейчас они отсыпаются. Я в этом уверен. Вернитесь сюда к полуночи. Именно в полночь офицеры Оборн и Шуновер заступают на дежурство.
– А домашнего адреса у вас не найдется? Хоть того, хоть другого?
– Вы что же, хотите потревожить одного, а то и обоих офицеров в свободное от несения службы время?
– Дело-то у меня с этими автоматами срочное. Мне надо поговорить с кем-нибудь из них, чтобы успеть подать жалобу, прежде чем истечет положенный срок, – пояснил Свистун. – И, кроме того, сейчас уже за полдень, и ваши полицейские уже, наверное, встали.
– Что-то не очень убедительно звучит, – сказал Полаковски.
Свистун постучал пальцем по журналу дежурств и, как у фокусника, в руке у него появилась двадцатка.
Полаковски закрыл журнал и выписал на отдельный листок адрес офицера Оборна.
– А почему вы мне дали адрес Оборна, а не Шуновера? И почему не обоих сразу?
– У Шуновера свои проблемы. И если уж он лег, то пускай поспит.
– А что у него за проблемы?
– У него язва, у него пятеро детей, и у него жена, которую он ненавидит и которая набрасывается на него при малейшей возможности. Из-за этого он грустит. Грустит и злится. А озлившись, бывает опасен.
Ее звали Ханна Сьюзен Кейзбон. Профессиональной проституткой она стала в двенадцать. Баркало прозвал ее Буш в ту же минуту, когда узнал ее поближе в задней комнате у Джимми Флинна, а произошло это четыре года назад. «Буш» по-французски означает «рот». Имя подходило ей, потому что ротик у нее был красивый, потому что она не лезла в карман за словом и в силу ее сексуальной специализации. Он выкупил ее за двух пятнистых борзых, три пистолета, одну унцию "белого порошка" и двести баксов наличными.
Он пропускал через свою койку по сотне женщин в год, но приохотился к ней. Она пообещала относиться к нему с уважением, но так и не сдержала слова. В этом отношении она оказалась неколебимой.
Сейчас она лежала, обливаясь потом. Трахаться с Баркало было все равно что совокупляться с беспородным псом.
Он лежал рядом с ней, постанывая и повизгивая, как свинья, перекатывая голову с боку на бок, пытаясь восстановить дыхание и при этом удерживая ее за руку.
– Когда-нибудь ты на этом деле и окочуришься, – сказала она. – Накидываешься как бешеный. Вот сердце-то и не выдержит. Начнешь живым – а кончишь покойничком.
– А тебе это придется по вкусу, верно? Буш отвесила ему небольшую порцию смеха.
