«…Борода вилами, по черной кирасе гуляют кровавые отблески, на шляпе шевелятся, точно живые, большие красные перья, в руках гигантский двуручный меч, поперек обширного брюха на поясе катценбальгер».
«Могучий воин, как бы не целиком закованный в железо… легко, будто играючи орудует огромным двоеручным мечом; рядом, ловко уберегаясь от широких взмахов соратнического оружья, держится голубоглазый красавец, явно только что лишившийся шлема… Короткий меч голубоглазого смертно встречает тех, кто успевает понять, что спасаться от выпадов двоеручного страшила нужно не назад, а вперед…»
«Богатырь и до того был из первых поединщиков в дружине, знал всякие приемы — и „щелчок с довеском“, и „на здоровьице“, и „как свиньи спят“, и „громовой поцелуй“, требовавший огромной силы, и „поминай как звали“, и даже редкий по сложности и смертоубийственности „стой там — иди сюда“. Но все они не шли ни в какое сравнение с тем, что показал дед Беломор. А всего-то повернул Жихареву руку каким-то совсем не годящимся в бою образом, так никто сроду и меч-то не держал, и правый бок остался открытым, а вот поди ж ты, как ни крути — нет спасения от этого удара».
«Седой воин останавливается у алтаря и не протягивает, а бросает в пламя, прямо поперек чаши, громадный меч, рукоять которого лишь вполовину короче лезвия, лезвие же — почти по грудь взрослому мужчине. Воин шел, держа его на плече».
(С.Логинов. «Быль о сказочном звере»)
(Г.Л.Олди. «Дайте им умереть»)
(Е.Хаецкая. «Мракобес»)
(Ф.Чешко. «Ржавое зарево»)
(М.Успенский. «Там, где нас нет»)
(Л.Вершинин. «Возвращение короля»)
