и в день рождения короля.
Кит вынимает из сундучка наше самое заветное, свято хранимое сокровище – штык, которым его отец заколол пять германцев.
Простое описание, однако, не отражает в полной мере метафизическую значимость предмета, который зажат в руке Кита. Предмет этот является и одновременно не является тем самым священным штыком – так же, как просфора и вино являются и одновременно не являются телом и кровью того, кто является и одновременно не является Богом. Физически предмет этот представляет собой прямой длинный нож для разделки мяса, тоже найденный, как и многое другое, в развалинах дома мисс – Даррант. Костяная ручка отсутствует, зато лезвие Кит наточил на отцовском точильном круге, который стоит на верстаке в их гараже, и так навострил, что у ножа теперь два лезвия, а кончик – что у твоей рапиры. Но по своей внутренней сути наш штык неотличим от священного штыка, который вместе с отцом Кита каждую субботу отправляется в органы контрразведки.
Кит протягивает мне нож. Я кладу ладонь на его плоскую поверхность, с трепетом ощущая обоюдоострое лезвие. Кит смотрит мне прямо в глаза.
– Клянусь, – произносит он.
– Клянусь, – повторяю я.
– Никогда и никому не раскрывать ничего без особого на то разрешения.
– Никогда и никому не раскрывать ничего без особого на то разрешения, – торжественно, нараспев повторяю я.
Но, видимо, недостаточно торжественно, чтобы умиротворить Кита. Не убирая ножа, он все так же пристально смотрит мне в глаза:
– Моего, Кита Хейуарда, разрешения.
– Твоего, Кита Хейуарда, разрешения.
– И да поможет мне Бог, а если я нарушу слово, то пусть мне перережут горло, и я умру.
Немного подавленный нешуточной клятвой, я старательно повторяю ее слово в слово.
– Стивен Уитли, – заключает Кит.
– Стивен Уитли, – подтверждаю я.
Он осторожно опускает штык на крышку сундучка.
– Здесь будет наш наблюдательный пункт, – объявляет Кит. – Отсюда будем вести наблюдение за домом; как только заметим, что она выходит на улицу, будем следовать за ней и наносить на карту все ее маршруты.
Мы приступаем к делу: расчищаем в густой зелени незаметные снаружи просветы; сквозь них видно все, что происходит в Тупике, а особенно хорошо виден дом Кита, стоящий неподалеку на противоположной стороне улицы.
Но тут я вспоминаю про одно вполне реальное препятствие:
– А как же школа?
– Будем приходить сюда после уроков.
– А как же чай или ужин?
– Будем дежурить по очереди.
На самом деле следить за
