– Думаешь, угонишься за нами, птичка? – ухмыльнулся Усна.
Она одарила его улыбкой, способной заморозить чье угодно веселье.
– Не беспокойся обо мне, киска, не я буду тащиться позади.
Усна рыкнул по-кошачьи:
– Помни, кто здесь хищник, птичка!
Ее улыбка стала шире, глаза наполнились свирепой радостью.
– Я, – заявила она.
– Мы все, – отрезал Дойл. – Сбереги ее, Холод.
– Не беспокойся.
– О, на меня не смотрите, – взмахнул руками Рис. – Мне не угнаться за вашей погоней, и, видимо, безопасность принцессы мне тоже нельзя доверить.
– Помоги ей в разговоре с людьми, Рис. – Дойл бросил взгляд на Усну и Кабодуа. – Готовы?
– Да, – сказала Кабодуа.
– Всегда готов, – ухмыльнулся Усна.
Дойл повернулся к Бидди.
– Это может быть больно.
– Давай. – Она собралась с духом, ладонями зарылась в снег.
Дойл согнул пальцы, так что они показались черными когтями на фоне ее серебряной кирасы. Бидди резко выдохнула. Его магия полыхнула даже сквозь щиты, которые я постоянно удерживала, не давая магии волшебной страны подавить все мои чувства. Аура Бидди, ее метафизическая броня, вспыхнула ярким светом. Дойл запустил руки в это сияние и вынул оттуда шар света – но свет был не чистого бело-желтого цвета ауры Бидди, он был темнее, болезненно-желтым с каймой оранжевых язычков пламени. Дойл свел ладони плотнее, пока оранжевые сполохи не стали пробиваться между его пальцами.
Он встал осторожно, словно держал налитую до краев миску обжигающе горячего супа, обошел стоящую на коленях Бидди, а другие стражи рассыпались в стороны, так что между Мраком и холмами не осталось ничего, кроме снега.
Усна и Кабодуа встали по бокам от него. Усна сбросил длинный плащ и стоял в кожаном костюме, пар клубился у его рта, на лице – нетерпение, глаза светились от предвкушения. Лицо Кабодуа было словно изваяно из мрамора – прекрасное, точеное, холодное. Она не то что не сняла свой плащ, она закуталась в него еще плотнее. Я вдруг заметила, что ее дыхание не образует пара. У меня была секунда, чтобы удивиться этому, а потом Дойл вскинул руки к небу, и пламя превратилось в птицу – в сокола из рыже-красного огня. Птица взмахнула сияющими крыльями раз, другой, набирая высоту. Дойл расстегнул длинный черный плащ и дал ему соскользнуть в снег, снял оружие и побросал туда же. Сокол еще дважды взмахнул крыльями и высокомерно глянул на нас огненными глазами, словно говоря: "Не вам за мной гоняться!" И пропал из виду, мелькнув огнем в ночном небе, словно комета размером с детский мячик.
