Лакомство оказалось сладкое-с-кислинкой, да ещё и с барбарисовым ароматом - чего греха таить, прежний Лаен такими тоже не пренебрегал.
– Спасибо, - буркнул он, пытаясь поймать ускользнувшую мысль, и таки в том преуспел. - А ты в курсе дел, что дамочка на самом деле полуэльфка? Потому и смазливая такая, что аж скулы сводит…
Марек глянул этак искоса, остро. Судя по похудавшей одной щеке и затем надувшейся другой, леденец во рту офицера успел перекочевать со стороны на сторону, пока тот обдумывал ответ.
– Намекаешь, что во всю эту историю с камешками могут быть замешаны остроухие? Которые против людей вообще… Теперь понятно, зачем старикашка спровадил её с нами, - осторожно заметил он и на некоторое время замолчал.
По горбатому обледеневшему мостику карета осторожно перебралась на ту сторону неслышно струившегося под седым льдом ручья, а затем Лен опять чуть позволил лошадям проявить свою неохотную резвость.
Сзади что-то завозилось, стукнуло. В передней стенке кареты отворилось окошечко. Протянутая в него девичья рука требовательно и нетерпеливо раскрыла ладонь, а весёлый на удивление голос Славки крикнул изнутри:
– Чтобы я, да не унюхала барбариски? Шалите, парни…
– Точно, ведьма! - ухмыльнувшийся Лен кивнул озадаченно замершему моряку. - Моя бабка, бывало, за лигу семечки жареные могла учуять.
Дождавшись, пока Славкина рука утянет вожделенное лакомство, он плотно закрыл окошечко, ещё и заботливо завесил куском шкуры.
– Чтоб девчонкам не дуло, - бесстрастно заметил он в смеющиеся глаза Марека и мгновенно сменил тему. - К тому же, Славку тоже из лесу остроухий вывел. На дорогу, а там показал направление - туда к столице, а полудень вон там.
В принципе, моряк и сам соглашался, что всё оно выглядит ох как подозрительно - однако, считать свою девицу шпионкой отказался наотрез.
– А может, и совпадение, - покладисто отозвался Лен и вздохнул. - Нет, к темноте в город не успеем. Подожди…
Он едва не сорвал с пальца древний перстень и не зашвырнул в лес. Колечко на малейшую волшбу отзывалось с такой силой, настолько звенело в магическом эфире, что проще было бы выйти на людный перекрёсток в большом городе и орать: вот он я!
Спрыгнувший с кареты ведун отошёл чуть в сторонку, едва не по пояс провалившись в придорожный сугроб. Едва изменённый вариант того шёпота, что так лихо вывел его из подземного лабиринта, с трудом удалось выпустить наружу - проклятый перстень древнего магика мешал изо всех сил. Право, затраченных усилий хватило бы, чтоб не то что вспотеть (это Лен давно уже сделал), а изуродовать на сотню шагов настороженно вслушивавшийся зимний лес.
