– Очень мудро. Компания хорошо платит за жилу.
– Ненавижу эти мерзкие штуки! – взревел Макартур.
Он повернулся спиной к хозяину, громко царапнув ножками стула по полу. Она знала, как не терпится ему разделаться с ней.
Она знала, что этого никогда не произойдет.
Компания ввела три правила. Первое: никакого насилия. Второе: защита оборудования компании. Третье: самозащита. Все три вбивались принудительно, посредством имплантанта, введенного в нервную систему.
Исходя из долгого опыта общения со старателями, Компания расположила правила в порядке очередности таким образом, чтобы первое отменяло второе, второе – третье, а третье выполнялось только при том условии, если не противоречило первым двум. Выходило, что старатель не мог решить, насколько его собственная безопасность зависит от уровня безопасности партнера. В случае, когда партнер недостаточно усердно оберегал оборудование Компании, он, как правило, подлежал устранению.
Методом проб и ошибок Компания наконец выработала надежный ряд алгоритмов. Необжитые, малонаселенные районы стали местом официально правящей анархии. Там никто не мог причинить вреда другому.
Как бы сильно они этого ни хотели.
Установка имплантантов казалась неплохой мыслью, когда Па-танг и Макартур впервые подписали контракт. Подписали на полный сидерический[2] день: двести пятьдесят пять земных дней. Чуть больше венерианского года. Теперь, когда оставалось еще пятьдесят девять дней, их взаимная ненависть достигла такого накала, что они готовы были вцепиться друг другу в глотки. Вопрос: кто сделает это первым?
Каждый день Патанг молилась, чтобы именно Макартур дернул шнур вызова – и на него легло бремя расходов за призыв спасательного корабля, который примчится за ними до окончания контракта. Пусть Макартур останется банкротом, а она тем временем захватит свои кредитки и по-быстрому смоется.
Однако он ни разу не сорвался.
Нормальный человек просто не способен вынести такого количества оскорблений.
Только ненависть может держать этого человека на плаву.
Патанг пила свою воду медленно, громко прихлебывая, вздыхая, и облизывая губы. Она хорошо знала, как не выносит этого Макартур. Она уже почти допила воду, когда он взгромоздил кулачищи на стол по обе стороны от нее, так что она оказалась в ловушке, и объявил:
– Патанг, я хотел бы высказаться прямо и без обиняков.
– Пожалуйста, не надо.
– Черт возьми, ты знаешь, как я отношусь ко всему этому дерьму.
– Мне не нравится, когда ты так выражаешься. Прекрати. Макартур скрипнул зубами.
