– Наоборот, я должна извиниться перед вами за то, что втянула вас в историю, которая касается только меня.
Она произнесла эти слова довольно холодно. Мне стало немного стыдно. Она была такой прекрасной, и я должен был радоваться, что мы наедине и можем без помех говорить. И вдруг я, как дурак, испортил этот прекрасный момент.
Вероятно, она поняла мои мысли и, подойдя ко мне, сказала:
– Не хмурьтесь так. Вы меня... вы были так добры ко мне...
Немного помедлив, она произнесла слова, которые меня обрадовали:
– Не беспокойтесь, я буду очень осторожна. Со мной ничего не случится. Но все-таки я не могу поверить, что убийца среди нас и живет в отеле.
– В этом старом, мрачном и таинственном отеле можно ожидать всего! – сказал я с отвращением.
– Не говорите так, прошу вас!
Она побледнела, и я пожалел, что говорил с ней в таком тоне. Я высказал то, о чем постоянно думал, не считаясь с тем, какое впечатление это произведет.
– Я не хочу, чтобы страх одолел меня, – сказала Сю. – Но я приму все меры, чтобы избежать опасности. Как ваше плечо? Лучше ли вам?
– Оно у меня больше не болит.
– Оно болит, но вы не признаетесь! Не люблю людей, которые притворяются, будто никогда не страдают. Надеюсь, вы не принадлежите к их числу, мистер Сандин?
– Нет. Но я, действительно, не ощущаю боли. У меня такое чувство, будто плечо контужено.
– А врач был?
– Нет еще. Но скажите мне, вы просили Ловсхайма отдать вам документы?
Мне было неприятно напоминать ей об этом, однако пришлось.
– Да, – ответила она, нахмурив брови.
– Он отдал их вам?
– Нет.
– Я так и ожидал. Чем мотивировал он свой отказ? Садитесь.
Мы с ней сели рядом. Пусси вскочил мне на колени, а затем поднялся на плечо. В эту минуту мне совсем не требовалось его общество, и я опустил его на пол.
Сю ответила мне пасмурным тоном:
– Он сказал, что потерял шифр от замка.
Теперь она ожидала, что я стану ворчать. Это было ясно по ее взгляду. И в этом она не ошиблась.
– Черт его возьми! Он мог бы открыть шкаф и не имея шифра перед глазами. А если он настолько глуп, ему следовало иметь два экземпляра шифра. И неужели он думает, что вы ему поверите?
– Он убежден, что я верю ему. Шкаф почти новый, я помню, когда его привезли. Открывается он довольно трудно, и я несколько раз видела, как Ловсхайм практиковался открывать его с шифром перед глазами.
Я не верил. Трудно было поверить такой неловкости Ловсхайма, когда дело касалось хранения денег.
– Что же теперь он собирается делать?
