Человек, очевидно, прочитал мой мысли и прежде, чем я успел прийти в себя от удивления, сказал:
– Вас удивляет то, что я здесь делаю, и вы задали себе вопрос: какого дьявола нужно этому американцу в отеле, который зимой почти пуст, в то время как он мог бы заработать хорошие деньги в Чикаго?
Он пожал плечами, погладил своего попугая рукой, унизанной кольцами, и продолжал:
– Такова жизнь, дорогой мой сэр. Это место мне предложили, и я был счастлив, что смог его получить.
Мне не хотелось пускаться с ним в дальнейшие разговоры, тем более что я был утомлен, голоден и озяб.
Я спросил его, могу ли я получить комнату с ванной. К моему удивлению, он ответил утвердительно. Несмотря на это, я ощутил странное желание как можно скорее уйти прочь из этого старого, мрачного и неприятного отеля; я успел даже взять в руки свой чемодан. Хозяин отнесся совершенно равнодушно к моему намерению уйти. И в то же время, когда я колебался, не зная, что делать, совершенно незначительное обстоятельство заставило меня изменить решение и остаться: до меня донесся вкусный запах печенья...
Хозяин объяснил, что моя комната находится в северной части здания, которая зимой из-за ветра бывает почти пустая. Затем он вышел в стеклянную дверь, ведущую во внутренний двор отеля. Середина двора была вымощена камнем, вдоль стен и ограды вились виноградные лозы и росли разные кустарники. С трех сторон двор был закрыт отелем, а с четвертой – серая ограда с большими воротами для автомобилей. Северное крыло находилось напротив меня, оно выглядело холодным и почему-то таинственным.
Наконец, появился слуга с моими чемоданами. Мы прошли через холл, в котором не было ковра и находились лишь несколько плетеных кресел и анемичные пальмы. Лифт был невероятно мал, а сам отель – гораздо больше, чем я предполагал. Как оказалось, я не приметил и очень странной архитектуры этого здания.
Главный холл поднимался на высоту всего здания, и свет в него проникал через стеклянную крышу. Каждый этаж имел своеобразную галерею. Мы шли по скудно освещенным коридорам, удаляясь от главной части отеля, затем сошли вниз по пяти-шести ступенькам и после странных поворотов оказались, наконец, в северном крыле. Коридор резко сворачивал в сторону. Пришлось открыть еще одну дверь, затем пройти еще коридор, в котором было зверски холодно. С одной стороны этого коридора находились две комнаты, с другой – несколько окон, выходящих во двор.
В одной из этих комнат мне предстояло жить. В северном крыле царила полнейшая тишина. Слышались лишь наши шаги. Моя комната, по-старомодному роскошная, была большой и холодной.
