и союзническая когорта из Перузии
[28] – четыреста шестьдесят воинов.
И те и другие попали в Казилин случайно: им следовало явиться в лагерь при Каннах, но они опоздали, и весть о поражении застигла их в пути. Страшась измены кампанцев, они однажды ночью перебили горожан и все собрались по одну сторону реки, которая делит Казилин пополам. Для обороны такой маленькой крепости их было вполне достаточно, даже больше, чем достаточно, если принять в расчет скудость хлебных запасов.
Когда передовой отряд Ганнибала приблизился к Казилину, воинам показалось, будто город пуст, – такая стояла над ним тишина. Начальник отряда решил, что римляне перепугались и ушли, и велел ломать засовы на воротах. Этого только и ждали защитники Казилина. Они высыпали наружу и уложили значительную часть отряда на месте, сами же вышли из боя почти без потерь.
Ганнибал выслал большие и лучшие силы, и снова без всякого успеха. Тогда он подступил со всем войском и начал осаду по всем правилам военного искусства, обложив город со всех сторон. Но со стен и башен били так метко, что он терял отборных воинов, и в немалом числе. Наконец назначается день штурма. Тому, кто взойдет на стену первым, обещан золотой венок. Полководец произносит речь, укоряя в трусости и лени покорителей Сагунта, остановившихся перед жалкою крепостцой на ровном месте. Но все тщетно! Мужество защитников сильнее и честолюбия нападающих и даже их алчности. Штурм отражен, и, оставив под Казилином для продолжения осады лагерь и лагерную охрану, Ганнибал уходит на зимние квартиры в Капую.
Карфагенское войско было закалено против всяческих трудностей и невзгод, зато к удобствам не привыкло вовсе. Теперь впервые оно проводило зиму под кровом, в тепле и довольстве, и тех, кому были нипочем любые беды, погубили роскошь и наслаждения – долгий сон, пьянство, обжорство, бани, безделье. Жадно набросившись на эти приманки, солдаты Ганнибала в самом недолгом времени изнежились – обессилели и телом, и духом, а главное – потеряли всякую охоту воевать и всякий страх перед начальниками.
Зимние квартиры в Капуе, по мнению знатоков военного дела, – роковая ошибка полководца, еще более непростительная, чем промедление под Каннами после битвы, потому что, промешкав под Каннами, он только отсрочил победу, а зимовкою в Капуе лишил себя всякой возможности выиграть войну. Воинов точно бы подменили: в течение следующего лета многие дезертировали, не желая терпеть ночевки в палатках, утомительные переходы, скудость солдатской пищи или даже просто разлуку с милыми дружками и подругами из Капуи. Но это случилось позднее.
