- Ба, какими судьбами здесь?! Ну, старый приятель, расскажи-ка всем, как верно ты служишь принцу или бургомистру!
- Вы, должно быть, ошиблись и приняли меня за другого!
- Я ошибся?! Сам убил моих верных товарищей, а теперь он меня не признает! Смотрите, вот он, изменник и убийца!
- Дай я угадаю: а ты - сам Верховный судья и еще, вдобавок, сама невинность!
- Я теперь лейтенант королевской стражи и не потерплю оскорблений и забвения старых долгов! Ты за все заплатишь!
- А взимать плату будешь ты?! Или, как тогда, спрячешься за чужие спины?!
- Смотрите-ка, он все признает! А ну, возьмем его, ребята, за его башку назначена награда!
При этих словах несколько посетителей шатра повскакивали с мест и выхватили оружие. Эйрик прыгнул на стол и, вертясь с обнаженным мечем, стал ожидать нападения с любой стороны. Атаман закричал:
- Охрана, охрана, сюда, ко мне! Приказываю взять этого человека!
В помещение ворвались трое шарганов в тяжелых латах - двое заблокировали выходы, а один побежал прямо в сторону Эйрика. Этот шарган был вооружен боевым топором больших размеров. Первый его удар был поперечным, - он, наверное, хотел подрубить ноги молодому рыцарю. Эйрик подпрыгнул и ударил нападавшего по шлему. Стальной рогатый шлем лопнул, как ореховая скорлупа. Лезвие Клинка Справедливости рассекло ото лба до затылка шарганскую голову и тот рухнул замертво. В то же время сразу несколько нападавших сделали свои выпады в сторону Эйрика. Ему едва удалось избежать серьезных ран, но, увернувшись, он сам стал рубить и колоть, быстро и точно. Вокруг стола лежало уже пятеро, когда, воспользовавшись моментом, на край столешницы позади Эйрика вскочил сам главный бандит и стал душить своего противника с помощью рукояти булавы. Эйрик, уже теряя сознание, отстранился вправо и, нацелив острие Клинка почти на себя, нанес удар. Кончик лезвия влетел атаману под нижнее ребро, его кольчуга порвалась, как гнилая тряпка. Он опрокинулся назад и загремел на пол. Охранники крепости тем временем все прибывали. Наконец, кто-то догадался принести со двора сеть, которую использовали строители, работавшие на стенах. Эйрика скрутили, набросив ее сзади. Но это далось нападавшим весьма дорого: на полу лежало еще девять изрубленных тел.
От сильного удара голова все еще болела. Эйрик очнулся в тюремной камере, лежа на соломе, когда услышал чье-то сопение недалеко от себя. Возле зарешеченного смотрового оконца в двери камеры со стороны коридора стоял охранник, тип с толстым носом, обрюзгшей физиономией, носившей последствия недавних возлияний. Он, хмыкнув, сказал:
