– Ну да… А что же тут особенного? Я и не таких колотил, – сказал он уже менее уверенно, и глаза его трусливо забегали из стороны в сторону. – А почему он меня ударил? Какое он имеет право? В суд подам! Фить Трехсон не привык к такому обращению.
Когда друзьям удалось успокоить Трехсона, он рассказал, что от Нульгенера отправился к Чёрчу и с опаской вошел в квартиру, но тот встретил его приветливо.
– Вы репортер «Вечерних слухов»? – дважды переспросил Чёрч.
– Да.
– Пожалуйста, прошу вас.
– Он пригласил меня за стол… Тут жена его, детки, – рассказывал Трехсон. – В общем, мы крепко пообедали: бульон из черепахи, паштет из омара, шоколад с бисквитами, сладкое мясо в раковинах… Ну и вина…
Не будем пространно описывать обед у Чёрча, тем более, что, между нами говоря, Трехсон крепко привирал. Чёрч действительно встретил Трехсона любезно, но без той помпезности, которую изображал подвыпивший репортер, не избалованный хорошими приемами.
– Вас интересует, почему Блек решил порвать связи с Обществом? – спросил Чёрч.
– Именно это!
– С господином Нульгенером меня связывают несколько лет совместной плодотворной работы, и это обязывает меня с уважением относиться к нему. Считаю, однако, необходимым заявить, что Блек – большой пессимист. Он разуверился в талантах нашего народа. Я же твердо верю в несравненную одаренность граждан Бизнесонии, в величие белой расы и заверяю акционеров Общества покровительства талантам, что им нечего опасаться. Никакие Хенты не свернут нас с правильного пути…
– И я согласен с ним! – закончил рассказ Трехсон. – К черту Хента!
– При чем здесь Хент? Почему он упомянул Хента? – загалдели собутыльники Фитя.
– Не знаю.
– А ты бы спросил.
– Не догадался… По-моему, он заговорил об этой обезьяне потому, что Хент связался с этой краснокожей и портит нашу расу.
– Но ведь Хента уже нет! Он покончил жизнь самоубийством, – заметил кто-то.
– Откуда ты это взял?
– Ты хоть бы свою газету читал, Фить. Вот заметка. «Самоубийство доктора Хента». Это твоя заметка, Тау? Что там произошло?
– Да, моя, – отозвался Тау Пратт неохотно. – Я взял материал в полицейском управлении. Никаких подробностей узнать не удалось.
– Молод еще! – пренебрежительно бросил в его сторону Трехсон. – Попадись это дело мне, я раздул бы его на полполосы.
– Господин Грахбан сказал, что пяти строк достаточно, – смущенно пояснил Пратт. – Он не хочет раздувать…
– Ну тогда другое дело, – заметил Трехсон. – А жаль, я бы заставил эту обезьяну в гробу перевернуться.
