– Я не могу.
– Это по-честному. Но когда-нибудь.
– Может быть.
– Ты вернешься?
– Мне надо подумать.
– Правильно.
Он поднялся с кровати. Она посмотрела на «Эксминстер» и увидела, что на нем все еще морщины от утюга. Присутствие матери.
– Я пошел, – сказал он. – Чтобы до темноты. Не собираюсь объезжать каждого кенгуру в округе.
– Спасибо, что приехал, – сказала она.
Она для приличия спустилась, чтобы проводить мальчиков. Она стояла на краю аккуратного газона и махала, как настоящая родственница. Еще до того, как они завернули за угол, она обернулась и пошла к дому, но на нее из засады напал распрыскиватель.
Около восьми в тот вечер она сидела у бассейна с высоким стаканом минеральной воды и несколькими цитронелловыми свечами, когда вниз по ступенькам процокала на каблуках Энн. Ночь была удушающе жаркой, и сад был тяжел от аромата храмовых деревьев и хлорной вони.
– Вот ты где.
– Вот я где.
– Бобу пришлось вызвать доктора. Джуд не в себе. Дал ей транквилизаторы.
– Бедная Джуд.
– Я почти была уверена, что ты уехала. Господи, как жарко!
– Поплавай.
– Нет.
Они сели у стола, их ноги были освещены бассейном, а лица – свечами, мрачный лимонный запах которых поднимался от стола и смешивался с более сладкими запахами в вышине.
– Я не могу вынести мысли о том, что ее больше нет, – сказала Энн.
– Я знаю.
– Но ты не пошла с нами прощаться. Я просто не понимаю тебя, Джорджи. Мы хотели пойти все вместе. Как сестры. А ты делаешь такое – как маленький сорванец, ведешь себя так, как будто это всего-навсего небольшое неудобство.
– Я не хотела видеть ее такой, – сказала Джорджи, понимая, что это невозможно объяснить.
Если даже Джуд не поняла, то у Энн нет никаких шансов.
– Ты медсестра! Даже Маргарет и та смогла.
– Извини, Энн.
– Это водка? – спросила Энн, указывая на стакан с водой.
– Да, – солгала Джорджи.
– У тебя проблемы?
– Есть кое-какие, как у всех.
– Джим знает?
– Джим знает все, ты уж мне поверь.
– Я видела, как ты разговаривала с папой.
– В чем дело, Энн? Похоже, ты пришла сюда с какой-то целью. Если честно, ссориться я не хочу.
– Так почему ты осталась?
– Мне надо кое в чем разобраться, сестренка. Мне просто нужен передых на одну ночь.
– Ты видела завещание, так?
– О чем ты?..
– Это меня просто бесит. Это твое холодное отношение. Ты вдруг начинаешь околачиваться возле дома нашей матери.
– Энн?
– И это так… нагло. Сидеть здесь возле бассейна, как будто он уже тебе принадлежит.
Колготки Энн затрещали от статического электричества, когда она перекинула ногу на ногу.
