Я не ответил. Я вспоминал, кто это вывел такой закон: лживые слухи распространяются быстрее правдивых?
– Не могу тебя осуждать, – продолжал Такэси. – Знаешь, что этот тип сделал с ручной обезьянкой Анны Вонг? Я с тех пор и смотреть на бананы не могу. Гадость какая! Пакость, да и только!
– Верю на слово, – сказал я. – А ты так и живешь в коробке?
С год тому назад Такэси поселился в центральном парке Синдзюку в домике из картонных коробок. Оборудовал настоящую двухкомнатную квартирку: гостиная, спальня и кухонька. Утеплил свое жилье голубым брезентом. Стены были из толстого картона, не хуже, чем в большинстве токийских домов. Настоящие бездомные могли ему позавидовать.
Тем не менее по японским понятиям даже заговаривать о картонном домике было невежливо. Впрочем, чего и ждать от Билли, он же гайдзин! Мне кажется, Такэси моя неделикатность даже радовала, потому что больше поговорить на эту тему было не с кем.
– Ну, ты же понимаешь… – завздыхал он.
С его женой я был знаком, так что, можно сказать, понимал. Такэси именовал свою супругу окура-сё, то бишь «Министерство финансов». Иными словами, она его обанкротила. Жить госпожа Такэси желала не иначе как в дорогущих апартаментах в Эбису, однако, по ее мнению, квартирка была тесновата для двоих. Не знаю, почему Такэси не разводился. Однажды он попытался объяснить мне свою позицию, сыпал положенными словами: самопожертвование, долг, ответственность. Я все равно не понял, и тогда он вздохнул и сказал, что я не японец.
– Как поживает та девчонка, с которой ты хороводился? – напомнил мне Такэси – яд так и сочился из его голоса. – Кажется, ее Сара звали?
– Лучше не бывает. Собирается уходить из журнала, а меня обозвала гусеницей.
В трубке воцарилось молчание.
– Гусеницей? – пробормотал наконец Такэси. – Да, крепко она тебя. Впрочем, по заслугам.
– В каком это смысле?
– О тебе довольно! – внезапно ожил Такэси. – Слыхал какие-нибудь новости об интересных людях?
– Нуда. Ёси перекинулся.
– Со дэсу ка?[43]Вот черт.
– Что-нибудь знаешь об этом?
– Может, и знаю. Мы живем в информационную эпоху. Отдавать информацию за так неправильно. Вся экономика нарушится.
– Отлично, – сказал я. – А слыхал ты насчет Хидэто Иманиси по прозвищу Перманент?
Мацука управлял преступным синдикатом Ямага-магуми. Играл в гольф с министрами, обедал с главами корпораций и, едва подкатывал кризис среднего возраста, затевал очередную войнушку.
Такэси только фыркнул.
– А знаешь ли ты, что он – гермафродит?
