Из-под одинаковых серых тренировочных курток с капюшонами на журналистов взирали неприветливые лица. Кикбоксеры слонялись по залу, следя за нами с любопытством и сдержанным презрением, точно волки, что облизываются из клетки на жирного зеваку. Репортеры сбились кучками, не зная, что делать дальше. Кто рассматривал спортивное оборудование так пристально, будто видит экспонаты музея, кто с не меньшим вниманием уставился на собственные ботинки.
Из дальней двери вынырнул немолодой мужчина с по-военному коротким ежиком седых волос и шеей что твое дерево и проложил себе путь к рингу. С обеих сторон его прикрывали клоны – его копии, но крупнее и моложе. Слева – гора мышц ростом в шесть футов и три дюйма, с носом, сплющенным, как пустая банка из-под пива, справа – живая карикатура на первого парня, лишних тридцать фунтов живого веса и еще пара зарубок на носу.
Два тяжеловеса приподняли канаты, и старикан вышел на ринг. Репортеры молча столпились вокруг, норовя протиснуться поближе.
– Я должен передать вам слова уважаемого Исаму Суды, – возвестил старикан. Я так и ждал, что сейчас с потолка в самый центр ринга вывалится микрофон, как бывает перед важным боем, но этому громоподобному басу техника не требовалась. Нацепив очочки, снятые, судя по размеру, с близорукой Барби, оратор неуклюже развернул какой-то свиток. Его руки, сплошь мозоли и распухшие суставы, навеки стянутые артритом в кулаки, больше походили на птичьи лапы. Боксерская груша сдачи не дает, но со временем отплачивает за все полученные удары.
– Достопочтенные члены великого и славного цеха журналистов, – провозгласил старик, будто выплевывая каждое слово. – Благодарю за то, что вы пришли. Я понимаю, что многие из вас хотят узнать подробности о внезапной кончине Ёси. Хотя в данный момент я почти не располагаю информацией касательно этой трагедии, я бы хотел по возможности удовлетворить ваше законное любопытство. Однако я прошу вас учесть, что ряд тем я затрагивать не вправе. А именно.
Тут старикан хорошенько откашлялся – похоже, глотку у него здорово завалило. Он обильно сплюнул на пол, а оба здоровенных парня с вызовом посмотрели на толпу – мол, посмеет ли кто сделать замечание. После этого старик продолжил чтение:
– Я не стану отвечать ни на какие вопросы относительно кокаина, амфетаминов, героина, галлюциногенов, марихуаны, алкоголя, никотина и иных наркотиков, включая продаваемые свободно или по рецептам, а также запрещенные как в этой стране, так и в любом государстве, где продаются записи «Святой стрелы». Я не стану отвечать на вопросы о подругах, поклонницах, несовершеннолетних девушках и о любых событиях, которые могли иметь или не иметь место в Таиланде. Никаких вопросов о прежних и нынешних членах группы «Святая стрела» или об артистах и продюсерах, сотрудничавших с Ёси, за исключением меня самого. Никаких вопросов о нападениях, столкновениях, судебных исках или иных недоразумениях, в которых Ёси был якобы замешан. Никаких вопросов относительно краски для волос, геля для волос, косметики, пирсинга, татуировок, шрамов или других элементов внешнего вида Ёси. Никаких вопросов о сантерии, эзотерическом буддизме, храме Плутона, культе чтецов по стопам, пиве «Гудбадди», инопланетянах и вообще о любых религиозных или политических взглядах, а также коммерческой продукции, которую якобы поддерживал или рекламировал Ёси. Никаких вопросов о скрытом смысле его поэзии, тайных посланиях, вуду-истских заклинаниях, мистификациях или розыгрышах. Наконец, никаких вопросов, требующих от меня догадок по поводу причины смерти Ёси.
