Замесив из муки и соли крутое тесто, бабуля вылепила две фигурки – мужскую и женскую. В Маргарите Стефановне явно пропадал скульптор: человечки были выполнены с подлинным художественным мастерством.
Но сам магический обряд только-только начинался. Открыв нижний ящик кухонного стола, Маргарита Стефановна вытащила кожаный футляр, обитый изнутри старинным тисненым бархатом. На бархате покоился длинный нож с черненой серебряной ручкой, украшенной восточными письменами. Ножом бабушка написала на животе фигурки-мужчины большую букву «И».
Маргоша завороженно следила за происходящим действом и даже не поняла, что бабушка у нее о чем-то спрашивает.
– Как разлучницу-то зовут? – повторила бабуля.
– Ой, а я даже не знаю, – очнулась Маргоша.
– Не знаешь, стало быть… Так что ж у такой растяпы и не отнять все что захочется, – передернула плечами бабушка. – Принеси фотографию.
На свадебном фото за спиной новобрачных топтались несколько друзей, сопровождавших их в загс. Лица свиты были не в фокусе, но разобрать все-таки можно.
– Вот она, – указала бабушка на одну из девушек, стоявших в самом большом отдалении.
– Не может быть! – удивилась Маргоша. – Это же моя институтская подруга Лелька Алферова. Неужели она могла?
– Могла, стало быть, – равнодушно согласилась бабуля. – Лелька – это Елена или Ольга?
Маргоша хотела было сказать «Ольга», но бабушка, не дожидаясь, сама небрежно бросила:
– Ольга, Ольга, вижу уже.
И на груди женской фигуры появилась большая круглая «О».
– Так, – удовлетворенно сказала бабуля, посадив маленькую Ольгу к себе на ладонь. – Бери своего дурачка, понесем в комнату.
В комнате фигурки были посажены в разные углы, а бабушка, взглянув на закатное солнце за окном, забормотала, обращаясь то к одной, то к другой из них:
– Разбиваю я злые чары, как ледок весенний. Вместе вам не бывать и не жить, хлеба вместе не есть, детей вместе не качать. Аминь.
Повторив свое заклинание несколько раз, она вылила на руки из какой-то бутылочки воду и протерла ею лицо. Маргарите не верилось, что простенькая, незатейливая скороговорка может что-то изменить в судьбе, даже если завершить ее словом «аминь». Такой интересный обряд закончился полной ерундой… Впрочем, Маргарита Стефановна была, кажется, уверена в обратном.
– Вот и все. Свободен твой Игорь от всех Ольгиных заклятий. – Бабушка повернулась к Маргоше, и той показалось, что искры, только что светившиеся в глубине бабушкиных глаз, потухли и она как-то сникла, словно очень устала. – Чары с него сняты, и никто не возьмется накладывать их заново. Об этом я позаботилась. Теперь сама решай, что делать. Это уж как тебе совесть подскажет…
