Гете не смог закончить поэму по причине, как он сам признавался в беседах с Эккерманом, удивительной сопротивляемости материала. Так тяжело у него шла работа только над «Фаустом», и сил на еще один такой же титанический рывок у него уже не было.
Вагнеру же закончить его оперу помешала естественная смерть. Но в одном из писем к Фридриху Ницше он с восторгом писал, что, несмотря на смертельную усталость, какую приносит ему работа над оперой, она станет одним из самых лучших его созданий, наряду с «Валькирией», «Гибелью богов» и «Парсифалем».
Я уже говорил тебе, что личность Одноногого Монаха, так же как, например, личность доктора Фауста или Нострадамуса, является полуреальной, полумифической. Существует, впрочем, несколько его жизнеописаний. Одно из них звучит так.
Одноногий Монах (настоящее имя его не сохранилось) был самым талантливым в XIV веке специалистом в области врачевания и бальзамирования. Из монастырей всей средневековой Европы к нему спешили гонцы, если где-нибудь заболевал или умирал известный и уважаемый в европейском мире человек.
Левую ногу он потерял из-за гангрены. Она началась у него не то в результате перелома, случившегося где-то в Гималаях, во время миссионерской экспедиции, не то из-за укуса кобры во время Великой африканской экспедиции Святой католической церкви 1320 года, когда были обращены в христианскую веру несколько сотен тысяч чернокожих африканцев (большая часть из которых спустя 13 лет превратилась в носителей самой страшной сатанинской секты, в дальнейшем известной в Европе как „Ву-Ду").
Был он неутомим в жажде познания, ибо, как сам признавался, во всем, что нас окружает, есть Бог. И если Всевышний оставил в каждой окружающей нас вещи частичку себя, то можно попробовать собрать эти частички воедино, как разбитое зеркало, и как только оно срастется, в этом зеркале отразится истина мира.
Это его, скажем прямо, достаточно наивное учение о мире тогда было воспринято некоторыми фундаментальными ортодоксами Святой римской церкви как одна из разновидностей ереси катаров и вальденсов. Тут же поступил первый запрет на распространение Одноногим Монахом своего учения.
Он смиренно принял решение отцов церкви и уединился в глухой окраинный монастырь святого Юлиана самой захудалой епархии, которая находилась тогда на границе Центральной Европы и юго-восточных полудиких земель, аккурат в тех местах, где стоит городок Волопуйск, в котором ты сейчас, Глеб Борисович, и проживаешь.
